Но продолжала лежать, пытаясь разобраться в своих чувствах. Слезы иссякли, осталось только сожаление о собственной глупости. Она уцепилась за успокоительную мысль, что рассталась с Беном, сохранив хотя бы толику достоинства. Спросила себя, когда же он проявится вновь. Она знала, что это произойдет, что дело еще не закончилось и что впереди ее ждут испытания. Но сейчас несколько успокоилась, и этого было достаточно. Дав себе передышку после пережитого потрясения, она стала вспоминать о днях, проведенных вместе с ним в Испании. О хорошем и о плохом. В это утро плохое явно возобладало, и она мысленно взмолилась, чтобы так это и оставалось, зная, что смягчится, простит и начнет мечтать о нем вновь, если вспомнит, как было хорошо в его объятиях, когда он дышал ей в волосы.
Но сейчас нахлынули воспоминания о Бетси и его сыне – и она опять задохнулась от ярости. В дверь постучали, затем Фрэнсис заглянула в щелку.
– Я проснулась, – сказала Розмари, – входи. Чувствую себя прекрасно.
– Хочешь чаю? Я могу принести.
– Правда? Я пока не в состоянии видеться с Пат.
Фрэнсис засмеялась.
– Не паникуй. Я принесу чай с тостами. И сказала ей, что тебе пришлось неожиданно вернуться из-за нескольких интервью.
Она вышла. Розмари поднялась, надела халат. Постояв у окна, которое выходило на восточную сторону сада, она открыла дверь и ступила на маленький балкон. У ее ног покачивались в каменном желобке молоденькие нарциссы, и она, наклонившись, нежно прикоснулась к ним пальцами, отекшими после долгого сна. Она стояла и смотрела на кота, а тот зачарованно наблюдал за прудиком, терпеливо и настойчиво выслеживая кого-то. Старик Эрни вышел из сарая, держа в трясущихся руках крышечку от термоса, где был налит кофе, от которого шел пар. Подняв голову, он помахал ей в знак приветствия и исчез за кустами. Она в который раз спросила себя, хватит ли у нее духу заменить его другим садовником, хотя было ясно, что работать по-прежнему он уже не в силах и лишь без толку слоняется по саду.
Дверь за ее спиной распахнулась.
– Вместо чая я сделала кофе, ты не против?
– Чудесно.
Розмари вернулась в комнату и захлопнула балконную дверь, поежившись от холодного ветра.
– Прекрасный день, – сказала она.
Они уселись у окна – Розмари на обитом ситцем пуфике, Фрэнсис в кресле.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – произнесла Фрэнсис.
Очнувшись от своих грез, Розмари повернулась к подруге.
– Господи, ты говоришь таким серьезным тоном.
– Радость моя, не дрожи так, к тебе это почти не имеет отношения. Просто ты должна услышать это именно от меня. Мы давно знаем друг друга.
Розмари пристально посмотрела на нее, а затем сказала:
– Я, кажется, поняла, о чем ты собираешься говорить.
– Правда?
– У тебя связь с Майклом, да?
– Ты у меня умненькая девочка. Как ты, черт возьми, догадалась?
– Я догадалась только сейчас. Должна признаться, ты меня удивила. Он всегда казался верным мужем. Может, это влияние атмосферы, как думаешь? А Барбара знает?
– Понятия не имею. Подозреваю, что теперь ей на это наплевать. Если он не врет, то ее гораздо больше интересуют дети.
– О, Господи. Бедная Барбара. Они были так счастливы, пока не родился Джош.
– Он говорит то же самое.
– Это началось во время моей последней записи, да? – И, не дожидаясь ответа, Розмари добавила: – А как ты, Фрэнни? Не боишься разочароваться?
– Сердце мое, он мне нужен временами в постели, а не навечно в жизни. У нас все прекрасно, он требует немного, что меня вполне устраивает, потому что я, похоже, и давать способна немного.
– Ты когда-нибудь влюблялась?
– Я влюблена уже много лет.
Брови Розмари поползли вверх.
– В кого же?
– В себя саму, дурочка ты моя. В себя… в жизнь… во все вокруг. Я никогда не стремилась к вещам, из-за которых убивались другие. Я никогда никого не слушала. И не строила жизненных планов, как ты.
Розмари вздохнула.
– Поэтому я всегда тебе завидовала. За одним исключением – я имею в виду детей. Я рада, что стала матерью.
Она вдруг вспомнила об Элле.
– Господи, сегодня у Эллы первый закрытый просмотр. Я должна там быть.
– Нет, – твердо сказала Фрэнсис. – Сегодня ты начинаешь свой роман с собой. У Эллы все прекрасно. Скорее всего она сейчас приятно проводит время в чьей-нибудь постели, а может быть, в постели всех своих знакомых.
– О, прошу тебя, не надо, – пробормотала Розмари. – И добавила: – Она оказалась права насчет Бена.
– Потому что только Элла и способна его вынести.
– Я ей позвоню.
Она потянулась к телефону, стоявшему на столике у кровати.
– Против этого ты не можешь возразить.
– Пожалуйста, если тебе так хочется.
– Не могу вспомнить номер. – Розмари внезапно положила трубку. – Как странно. У меня всегда была фотографическая память на номера телефонов детей, даже если они куда-то уезжали.
– Вот и оставь. – Фрэнсис подлила кофе в чашку Розмари. – Пусть живет сама по себе. Когда Пат уйдет, мы спустимся вниз и решим, чем нам заняться в этот уик-энд. Все думают, что ты в отъезде.
Розмари неожиданно просияла.
– Боже мой, это так чудесно, просто замечательно. Надо включить автоответчик. Хотя, если подумать…
Фрэнсис посмотрела на нее.
– Ты все еще надеешься, что он вдруг позвонит?
– Да.
– Ты сошла с ума.
– Я знаю. Но, Фрэнни, это не может кончиться так просто.
– Хорошо, хорошо. – Она подняла руки. – Хоть ты и сошла с ума, я больше ни слова не скажу. Но не сердись, если я буду мысленно заклинать его не звонить тебе.
– Может, мне самой позвонить?
– Не позорься! Ты сделаешь это только через мой труп! Ради Бога, веди себя так, как подобает в твоем возрасте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108