«Господи, – подумала она, – эта женщина еще хуже моей матери. А, черт, она хуже меня».
Наконец мать Бена повернулась к ней и заговорила по-английски.
– Вы заняты с моим сыном в съемках фильма, Розмари?
Ее глаза, столь же бездонные, как у Бена, бесстрастно изучали гостью.
– Нет, нет, миссис Моррисон.
– Пожалуйста, называйте меня Магдалена.
– Магдалена. Спасибо. Нет, я, я…
– Она приехала повидаться со мной, – сказал Бен.
Мать повернулась к нему.
– Но мне знакомо лицо Розмари. Она актриса, да?
– Нет, ма. Она ведет телевизионное шоу в Англии. Возможно, ты помнишь ее.
Магдалена вновь уставилась на Розмари.
– Да, да. Отец, ты помнишь?
Бросив на Розмари пронзительный взгляд, она что-то сказала мужу по-испански.
Родители Бена смотрели на нее теперь с любопытством. Потом Джек произнес:
– Ну, конечно же. Мы помним. Прекрасно, прекрасно. Среди нас знаменитость.
– Господи Иисусе, – проворчал Бен. – Экий я болтун. Через минуту они побегут звать соседей.
Розмари засмеялась, с облегчением почувствовав себя принятой в круг. Джек подлил всем вина.
– Вы здесь в отпуске, Розмари? – спросила Магдалена.
– Да.
– А где вы остановились? Это хорошее место?
Розмари покосилась на Бена, который сворачивал брошенную на стол газету. Он не поднял головы, всем своим видом показывая: «Выпутывайся сама, меня это не касается».
Она сказала:
– Я живу в одной гостинице с Беном.
Наступило молчание. Затем Магдалена повернулась к сыну.
– Как поживает Джил?
Бен взглянул на мать и мрачно улыбнулся.
– Прекрасно.
Мать с сыном уставились друг на друга. Женщина заговорила первой:
– А как мальчик?
На сей раз пауза затянулась, и Розмари посмотрела Бену в лицо. Он сказал:
– Тоже прекрасно, ма. Почему бы тебе не позвонить им и не спросить самой?
Он скрипнул зубами, и Розмари почувствовала, что сейчас разрыдается.
Магдалена вновь повернулась к ней.
– Вы видели его мальчика? Моего внука?
Розмари, вздернув подбородок, внимательно рассматривала эту женщину, которая была немногим старше ее. Мать мужчины, в которого она так неожиданно влюбилась. На лицах обеих появилось вызывающее выражение.
– Нет, – сказала Розмари. – Но Бен мне о нем все рассказал. Надеюсь, мы с ним скоро увидимся.
Она выиграла этот раунд благодаря сохранившимся еще жалким остаткам достоинства, которое таяло на глазах. В обращенном к ней взгляде Бена она прочла гордость, но отвернулась, поскольку с трудом удерживалась от желания влепить ему пощечину. Поставить ее в такое глупое положение было непростительно. Второй раз за этот день она сталкивалась с тем, что посторонние люди сообщали нечто новое о нем. Сначала Бетси с ее каким-то больным от любви взглядом, а теперь еще и это. Не только Джил, с которой он живет или жил. У него есть сын. Неужели он совершенно не способен рассказать о себе? И привез ее сюда нарочно?
Они просидели в этой холодной, чистенькой квартире до полшестого, пока разговор не иссяк настолько, что не хотелось и пытаться продолжить его. Тогда Бен сказал, что им пора возвращаться в гостиницу. Все четверо неловко столпились у входной двери – Бен с Розмари снаружи. Родители, мешая друг другу, расцеловали его на прощание.
– Желаю вам приятно провести отпуск, Розмари. – Джек поцеловал ее в щеку, одновременно пожимая ей руку. – Вы к нам еще заглянете?
– Нет, мистер Моррисон. Я скоро возвращаюсь домой. Но благодарю вас за гостеприимство. Рада была познакомиться с вами. С вами обоими.
Магдалена кивнула. Она держалась опасливо, помня об их небольшой стычке.
– Приезжай к нам скорее, сынок. – Магдалена вцепилась в руку Бена, и по щекам ее внезапно потекли слезы. – Приезжай скорее.
– Я позвоню, ма, о'кей?
Бен и Розмари в молчании спустились по бетонным ступенькам вниз, поскольку не смогли вызвать лифт, застрявший где-то между этажами. Бен шел сутулясь. Она следовала за ним; оказавшись на улице, поежилась под каплями дождя. Такси, вызванное по телефону, запаздывало, и теперь приходилось ждать. Наконец машина появилась.
– Гостиница «Комтес», – сказал Бен шоферу и открыл ей дверцу.
Они ехали молча. Бен угрюмо смотрел в окно. Розмари бесилась все больше и больше. Он спросил:
– Ты на меня злишься?
– А ты как думаешь?
– Думаю, ты вне себя.
– Зачем же спрашиваешь?
По-прежнему не глядя на нее, он буркнул:
– Прости.
– Простить? Разве не этого ты добивался? Написал сценарий, который мы разыграли как по нотам.
Он повернулся и попытался взять ее за руку.
– Она знает, что у нас с Джил все кончено. Я говорил ей. Но она не желает с этим смириться. У меня ведь сын, понимаешь…
– Бен, ради Бога, отчего ты не сказал мне, что у тебя есть сын? Зачем превращать меня в дуру? Зачем напускать на себя такую таинственность?
Она отдернула руку, раздраженная его неспособностью быть откровенным и злясь на себя за то, что пытается втолковать это ему. Затем сказала:
– Расскажи мне о своем сыне.
– Ему четыре года. Зовут Джеймс. Это все.
– Чем занимается Джил?
Он смутился, а потом, словно сомневаясь, бросил:
– Она учительница.
– Что ты собираешься делать?
– Не знаю.
Розмари уставилась на него. Он выглядел таким несчастным и таким юным, что она инстинктивно прикоснулась к нему.
– Господи, Бен, ты невозможный человек. Не знаю, до чего я с тобой дойду. Но я не хочу возвращаться домой, не хочу вести себя как капризная девчонка. Не хочу портить свой отпуск.
Он улыбнулся.
– Ты была бесподобна.
– С твоей матерью?
– Да. С моей матерью. Чудовищная женщина, правда?
– Как, черт возьми, вы до этого докатились?
Он пожал плечами.
– Папа нормальный человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108