Я ему об этом говорила. Более или менее открыто. Он обещал обрубить концы.
– Бедная… как ее там… Джил, да? Любопытно, какова она собой.
– Молодая.
Они обе уставились в огонь. Розмари нарушила безмятежную тишину комнаты. Голос ее был еле слышен за потрескиванием дров в камине.
– Я хочу его, Фрэнни. Мне самой это кажется ужасным. Но я хочу его. Ты когда-нибудь видела меня такой пылкой?
Фрэнсис покачала головой.
– Нет. Но ты никогда не была слабой. Ты всегда твердо знала, чего хочешь, и обычно добивалась своего.
– А сейчас?
Фрэнсис пристально смотрела на нее с непривычно серьезным выражением.
– Не знаю, золото мое. Просто какое-то предчувствие, звоночек в ушах. Я хочу, чтобы ты забрала свой ключ.
Вечер завершился безмятежно, в разговорах на другую тему, и Бен всплыл на поверхность гораздо позже – когда Розмари отправилась спать.
8
Уик-энд закончился. Мысли о Бене неотступно преследовали Розмари. Радость при воспоминании о его объятиях сменялась глубоким унынием, порожденным растерянностью и жаждой узнать наконец, что же он в действительности представляет из себя. Розмари все еще не теряла надежды, что он позвонит, но как она ни заклинала телефон, это не действовало.
Фрэнсис отвезла Бетти домой поздно вечером в воскресенье.
– Ляг в постель и почитай, – сказала она Розмари, усадив в машину свою пассажирку и прикрыв ей колени пледом.
Они расцеловались в обе щеки, на секунду прижавшись друг к другу.
– Постарайся извлечь из этого хоть какое-то удовольствие, душа моя. Не ищи огонь там, где нет дыма, ты уже большая девочка. Я уверена, что он без ума от тебя.
– Спасибо, Фрэнни. Не знаю, чтобы я без тебя делала.
– Постоянно влезала бы в колоссальные неприятности, радость моя. Смотри, что случилось, как только я уехала в последний раз!
Розмари рассмеялась и обхватила себя руками за плечи, стараясь согреться.
– Иди, иди, – сказала Фрэнсис, направляясь к водительской дверце. – Не стой здесь, замерзнешь. Позвони мне, если будут новости из Барселоны. До пятницы я буду в Бирмингеме. Позвоню сама, если не получу от тебя известий.
Розмари помахала рукой, чмокнула мать и побежала в дом, растирая руки, застывшие на мартовском ветру. На следующей неделе в свои права вступал апрель. Начиналось британское лето. Скоро появятся первые почки на рано зацветающих вишнях, а ей осталось записать всего одно шоу, и потом можно будет расслабиться. Испания манила. Ей следовало бы рассказать о Бене матери прежде, чем та прочтет о них в желтой прессе.
«Я обдумаю это позже», – произнесла она мысленно, разбирая постель и ощутив себя вдруг до смешного похожей на юную Скарлетт О'Хара.
Розмари спала плохо и проснулась в семь с опухшими и покрасневшими глазами – от усталости и от выпитого за уик-энд спиртного.
– У Фрэнни никогда не бывает красных глаз, – пробормотала она, поглядев на себя в зеркале ванной и обнаружив темные круги под глазами, – а пьет она как сапожник.
Она сделала быструю и энергичную зарядку, словно желая изгнать Бена из своих мыслей посредством физического напряжения. Приняв душ, накрасившись и одевшись, она уже могла встретить утро лицом к лицу.
«Никакого завтрака», – подумала она, нащупав утолщение на пояснице, появившееся после двух последних разгульных недель.
Она начала день с черного кофе и апельсинового сока. Пришла Пат, а в полдесятого появилась Дженни, как всегда, пунктуальная. Они понесли свой кофе в кабинет.
– Не давай мне печенья в одиннадцать, – через плечо бросила Розмари Пат.
Когда она шла через холл, слишком полная чашка накренилась, и кофе выплеснулось на пол.
– А, черт! Пат, я пролила кофе на ковер. Совсем чуточку. Смой, пока не впиталось. О печенье я сказала серьезно. Сажусь на диету.
– Осталось только «джефе-кейкс», – сказала Пат.
– Отлично. Напомни мне, чтобы я другого не покупала.
В десять позвонил Дерек. Уточнив состав приглашенных на запись в четверг, он спросил, понравилось ли ей вчерашнее шоу. Розмари поняла, что впервые забыла посмотреть его, – как и Фрэнсис и, что всего удивительнее, мать.
– Дерек, ради Бога, извини. Я его не видела. Пришлось отлучиться. Все прошло нормально?
– Изумительно. Мы оставили ровно столько, чтобы пощекотать публике нервы. Выйди и купи прессу. Ты отлично справилась. Все говорят, что никто не берет интервью лучше, чем ты.
– Газеты у меня уже есть. Я перезвоню, когда прочту их.
Она уже собиралась повесить трубку, когда Дерек произнес:
– Тут в «Сан» есть кое-что о тебе и об этом молодом актере. Как его… Бен… Бен Моррисон. Вас кто-то видел в ресторане.
Сердце у Розмари ухнуло вниз.
– О, Господи.
– Неплохая реклама, девочка, без паники. Может, впихнем его в четверговое шоу?
«Только через мой труп он попадет в шоу», – подумала Розмари, а вслух сказала:
– Он в Испании, Дерек. Слушай, дай я прочту газеты. Позже поговорим.
Положив трубку, она повернулась к секретарше.
– Дженни, сходи за газетами. Они в холле, на столике, я полагаю. И спроси Пат, покупала ли она «Сан» и читала ли уже?
Дженни торопливо вышла. Телефон снова зазвонил. Это был Бен.
– Ты где? – спросила она.
– В аэропорту. С тобой все о'кей?
– Да. А что такое? – нервно спросила она.
– Мы попали в бульварную прессу. – Голос его звучал совершенно бесстрастно.
– Знаю. Очень жаль. Вероятно, ленч в пятницу?
– Не терзайся, Рози. Я уже покончил с прежним. Можно рассказывать хоть всему свету.
Сердце у нее снова екнуло.
– А ты не хочешь рассказать мне, как у тебя дела? – спросила она, улыбаясь ему в трубку.
– Из Барселоны. Я позвоню тебе оттуда и скажу, как обстоят дела. Когда ты прилетишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108