Но не думаю, что это могло бы задеть Эллу.
– Она любит тебя. Она боится, что я причиню тебе боль.
– А ты?.. – Розмари едва осмелилась задать вопрос.
– Очень может быть. Я всем причиняю боль.
Наступило молчание, которое Розмари не в силах была нарушить.
Бен наклонился и взял ее за руку.
– Розмари, мне тридцать три года, и я страшно честолюбив. У меня нет времени влюбляться. Элла знает об этом. Она также с самого начала знала, что я хочу тебя.
– Почему? Почему именно меня?
– Не знаю. Боже, какая разница? В тебе столько спокойствия. Я хотел тебя. Ты казалась нетронутой. Это интриговало меня. Слушай, почему мы должны обсуждать это сейчас? Что за глупость!
– Я не понимаю. Мне казалось, что мы встретились, понравились друг другу, занимались любовью… что все просто.
– Ничего не бывает просто.
– Во всяком случае, с тобой.
– Ни с кем. Так или иначе, Элла явно считает, что я решил заполучить тебя – и так и сделал. То есть заполучил. И ей это не нравится. Вот и все. – Он ласково погладил руку Розмари. У нее не было никакого сомнения в том, что это далеко не все. Но она услышала достаточно. Она оказалась для Бена сложной задачей. Причем поставленной ни о чем не подозревающей ее собственной дочерью. Неудивительно, что Элла смущена, растеряна. Ее мать попалась в ловушку, как любая другая женщина, да еще так скоро.
Она спросила:
– И что теперь?
– О чем ты? – Он улыбнулся ей.
– Будем ли мы продолжать? Как по-твоему? Уик-энд кончился, приключение тоже. Ты «заполучил» меня, так, кажется, ты выразился? «Заполучил» меня? Это не отняло у тебя много времени. Ты добился, чего хотел. Вы все плетете интриги подобным образом?
– Ты хочешь сказать – все мужчины?
– Все молодые мужчины.
– Не знаю, Розмари. – Он в раздражении отдернул руку.
«Боже, как он не любит, когда его загоняют в угол», – подумала Розмари. Того и гляди сейчас скажет: «Это становится утомительно».
– Это становится утомительно, – произнес Бен, откинувшись на спинку стула.
Розмари рассмеялась.
– Слушай, Бен, почему вы все настолько предсказуемы?
– Не надо покровительственного тона, дорогая. Не нужно, – сказал он, повысив голос, затем поднялся со стула и стоял, наклонив голову, глядя на нее напряженным взглядом. Во всем его облике чувствовался внезапно охвативший его, еле сдерживаемый гнев.
Она села, не говоря ни слова, удивленная внезапной яростью в его голосе, выражением его лица. Горло сжималось от страха. Он постоял с минуту, потом отошел к окну.
Спустя какое-то время Розмари сказала:
– Я не хотела обидеть тебя. Я просто не совсем понимаю, что происходит.
– Мы беспокоимся, что другие люди скажут о нас, – вот что происходит. – Бен говорил не оборачиваясь и уже спокойно. Он положил руку на оконный переплет и поскреб его, стараясь привлечь внимание кота. Человек и зверек смотрели друг на друга сквозь стекло. В комнате стояла тишина, только чуть слышен был изумительный голос Сары Вон из стереодинамика на книжном шкафу.
– Бен. Поговори со мной. Я так не могу.
Он повернулся в ту же минуту и подошел к Розмари. Присел на корточки перед ее стулом, взял ее руки в свои и снова поглядел на ее губы, прежде чем они поцеловались. Ни ее разум, ни тело не сопротивлялись ему. Она ощутила, что какая-то часть ее отныне навеки принадлежит ему. И что размолвка между ними сменилась порывом страсти. А он бесцеремонно опрокинул ее на ковер у камина, целовал, ласкал, гладил ее, отдаляя все вопросы, стоявшие между ними, до тех пор, пока ощущение его, запах заполнили все пространство вокруг и в ней самой, пока он не сделался единственным ответом, который был ей нужен. Они больше не разговаривали о телефонном звонке Эллы. Он снова сделался любовником, рыцарем, паяцем, смешившим ее, и, когда они сели пить чай, могло показаться, что царившая кругом гармония не нарушалась никогда.
Ранним вечером они включили телевизор: показывали шоу, которое Розмари записывала в предыдущий четверг. Когда оно кончилось, Бен сказал:
– Все это так безобидно, правда?
– Что ты хочешь сказать? – Она сидела перед его стулом на полу, между его расставленными ногами.
– Никаких опасных вопросов. Манная каша.
Нахмурившись, она обернулась к нему.
– Ведь это просто развлечение. Что тут плохого?
Он пожал плечами и ничего больше не сказал, продолжая поглаживать ее волосы. Немного погодя она отправилась на кухню сделать сандвичи и принести что-нибудь выпить. Он пошел следом за ней и открыл бутылку вина, которую она достала из холодильника.
Бен сказал:
– Я должен уйти, Рози.
– Хорошо, – и она улыбнулась ему.
Они ели сандвичи и пили вино перед камином, поглядывая на экран телевизора, где шла совершенно бессмысленная программа, стилизованная под комедию положений. Комментарии Бена были гораздо забавнее сценария. Около девяти вечера он сказал:
– Пожалуй, мне пора.
– Отвезти тебя?
– Не надо, я дойду до метро.
– Это же далеко.
– Ну, хорошо. Тебе не трудно? Она быстро вскочила на ноги.
– Конечно, нет. Если хочешь, я могу отвезти тебя домой…
Он не дал ей договорить.
– Не нужно, до метро будет в самый раз.
Пока они ехали, его ладонь лежала на ее затылке, пальцы нежно гладили волосы. Они почти не говорили, а Розмари мучил вопрос, почему ей кажется совершенно невозможным просто спросить: «Где ты живешь?» Она остановилась около метро и выключила мотор.
– Не выходи, – сказал он, удерживая ее. – Мне не хочется, чтобы ты стояла тут. – Он склонился к ней, обхватил ее лицо ладонями и поцеловал в губы. Легко и коротко, она даже не успела закрыть глаза. И глаза Бена, тоже открытые, взглянули на нее без всякого выражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108