– Присылают всякую ерунду. В основном это рекламные проспекты. Да, тебе пришло письмо, Кэрон. По-моему, от твоей мамы.
Это было письмо, которое авиапочтой отправили из Америки. Обратного адреса не было. Написано там было следующее: «Если ты не хочешь со мной разговаривать, то мы и не будем. Но я знаю, что ты собираешься делать, милочка, и тебе это не удастся. Это ведь я научил тебя всему, что ты умеешь, и помни: я всегда на шаг впереди». Он даже не подписался и не нашел нужным поприветствовать меня.
– И что же я собираюсь делать? О чем болтает этот придурок? – зашипела я, показывая письмо своим подругам.
– Твоя мама вроде говорила, что парнишка занят, потому что собрался прикупить еще одну компанию? А я так и думала, что он не сможет разыгрывать паиньку так долго. Ни один мужчина не сможет. По крайней мере, не двадцать четыре часа в сутки. Жаль, у меня не было случая поговорить с ней и объяснить, что к чему, – сказала Эвелин.
– А я и забыла, что его компания участвует в слиянии! Да, но он же послал мне гардении, а потом позвонил, разыгрывая из себя торгового агента. Наверное, объединение предприятий сорвалось.
– А может, он имел в виду, что ты зря пытаешься сорвать его планы, маскируя картину Пикассо рецептом приготовления шоколадного печенья?
– Ну, это и так ясно. Тем более, он уже пытался стащить эту картину.
– Господи, вы все время забываете, Бас – всего лишь мужчина, – утомленно протянула Эвелин. – Ему просто надоело, что ты разыгрываешь недотрогу. Наверное, у него появилась подружка, и теперь он хочет, чтобы ты оставила его в покое.
– Я??? Да ты что, Эвелин! Это же он меня преследует!
– Скорее всего, это все пустые угрозы. Бас злится, что его выдумка с пикником не удалась.
– Не знаю. Должно быть, Бас угрожает, припрятав бомбу в кармане. Что ж, поживем – увидим. Он послал предупреждение в обыкновенном письме, так что, видимо, торопиться не стоит.
– Этот паршивец хочет, чтобы ты так думала. А если бы кто-нибудь спросил меня, что, по моему мнению, собирается делать Бас, то я бы ответила: воевать и нападать. Мы можем погибнуть в любую минуту.
– Спасибо, Эвелин. Ты всегда готова прийти на помощь, – сказала Флора. – Сегодня ты будешь чистить картошку.
– И мыть посуду, – добавила я.
К утру я полностью успокоилась и забыла даже думать о Басе. Мне вовсе не казалось, что из-за идеи, которая возникла у нас по поводу витрин, у меня будут неприятности. Наоборот, мы постоянно обсуждали, что будем делать с заработанными деньгами. Мой банковский счет похож на больного дистрофией. За работу в субботу нам заплатят в полтора раза больше, чем обычно, а в воскресенье – в целых два! За нами заедут на машине, чтобы отвезти на работу, а потом доставят домой! И кормить будут бесплатно! Если мы действительно создадим профсоюз, то пригласим миссис Оукли возглавить его.
Делать было нечего. Изредка нам звонили с последнего этажа, если нужно было отправить факс. Мервину вроде бы нравилось этим заниматься. Мы с Флорой не возражали.
Когда его вызвали первый раз, он вернулся, радостно улыбаясь.
– Представляете, все начальство собралось! Ни секретарей, ни помощников. И никто не видел, как мы вошли. Я мог бы незаметно пронести внутрь все сокровища королевской фамилии, а не только свой вещевой мешок.
– Не понимаю, почему они не оставили в офисе своих секретарей? Они же их даже в командировки берут, так почему бы им и в выходные не поработать? – удивилась Флора.
– Ну, это понятно. Это же секретное совещание, и они не могут просто услать секретарш, как нас, когда они отошлют факсы.
– А они что, сами этого делать не умеют?
– И кто именно будет этим заниматься? – Мервин усмехнулся. – Сначала ты отсылаешь факсы, а потом тебя просят сварить кофе. В этом-то и заключается смысл высокого общественного положения: у тебя есть право отдавать приказы.
– Тебе удалось подслушать что-нибудь интересное? – спросила я.
– Когда я зашел в кабинет, все сразу замолчали. А в том письме, которое я послал в нью-йоркский офис, был запрос информации о положении дел.
– Наверное, они планируют стратегию развития компании на будущий год, – предположила Флора, – по крайней мере так сказали миссис Оукли. – Она старательно наполовину разбавила вино водой, что здорово взбесило меня и Мервина.
– Кэрон, не хотела бы ты пройтись со мной по магазину, проверить, нет ли там кого? А Мервин пока останется здесь. Надеюсь, мы не встретимся в темноте с персоналом «Чемберс Эмпориум» в полном составе.
Нас не было целый час. Мервин за это время не двинулся с места. Потом его позвали, чтобы отправить факсы в Гонконг и Милан.
– Им просто нужны были какие-то цифры, – пояснил он, когда вернулся.
Я взглянула на часы:
– Уже полшестого. Они скоро уйдут.
Но потом Мервина вызвали, чтобы он сходил за сандвичами. Флора пошла с ним, потому что их надо было купить не один и не два. Я же сидела за своим письменным столом. И вдруг, подняв глаза, я увидела Джеймса, стоявшего у стола миссис Браун! Он оглядывался по сторонам. И что же он видел? Многочисленные букеты цветов, которыми были уставлены все столы.
– Привет, Джеймс, – сказала я, вставая. – Если тебе что-то нужно, то я сейчас все сделаю. Все что угодно.
Джеймс вздрогнул. Наверное, сначала он меня не заметил.
– Нет, спасибо, мне ничего не нужно, Кэрон. А ты что, одна здесь?
– Почему ты спрашиваешь? Ты что-то задумал?
– Я серьезно.
– Да, сэр, простите великодушно. – Джеймс молча смотрел на меня. – Флора и Мервин ушли за сандвичами. Видимо, вас там немало собралось.
– Да, я знаю. Я как раз поднимался наверх. Но, может, тебе небезопасно оставаться здесь одной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126