Пока там дневальные по кухне спорят у раздаточного окна, достаю из
кармана потрепанную книгу без переплета. Я не знаю, кто ее принес в
казарму и зачем. Сколько помню, ее перекладывали с окна на окно, вырывая
по мере надобности листы, но ни разу не видел, чтобы ее кто-то читал. Да и
кто бы мог ею заинтересоваться, если кроме комиксов и порнографии нам
ничего больше не требуется? Я как-то пытался было спасти несколько ящиков
настоящих книг, которые плесневели в каптерке у Бишопа, но во время
переезда с побережья они куда-то задевались. Скорее всего их использовали
для подкладки под колеса машин, когда мы добирались сюда в прошлый сезон
дождей. Эта книга, вероятно, из той партии.
Что было до двадцать третьей страницы - можно только догадываться, но
мне это даже и нравится: зачастую начала бывают скучноваты, и пока
разжуешь, что к чему, пропадет охота и читать, а тут сходу, без всяких
лирических вступлений...
"Первым очнулся Старший. Сознание включилось не сразу, не мгновенным
переходом он небытия к свету; просто где-то в маленьком уголке тьма стала
чуть сероватой, пятнышко разрасталось, светлело, захватывало все новые и
новые участки, но мозг не был еще в состоянии собрать законченную мысль. И
когда он ощутил покалывания кожи, - это выходили последние заряды, -
волнами стало наплывать сознание.
Это самые неприятные минуты, когда неустойчивые образы собираются из
хаотически колеблющихся бесформенных кусков, у которых нет ничего, кроме
движения и цвета.
Когда, наконец, с трудом. Старший все вспомнил, он не сразу открыл
глаза, так как знал, что ничего не увидит. Он лежал неподвижно,
прислушиваясь к току крови, которая после долгого перерыва наполнила его
тело теплом, устремилась к миллиардам изголодавшихся и еще не совсем
проснувшихся клеток.
Затем заработало сердце. Вначале что-то будто медленно и нерешительно
зашевелилось в груди... первый толчок... второй.... и вот уже ритмичные
удары отдаются во всем организме.
Еще находясь в ячейке. Старший понял, что включились тормозные
двигатели. Их приглушенный гул напоминал шум падающей воды...
Ему даже не понадобилось знакомиться с показаниями приборов, -
достаточно было взглянуть на непривычно ярко освещенный диск иллюминатора,
- чтобы убедиться, что необходимо поднимать Помощника..."
Фантастика. Я не очень большой любитель подобного чтива - не
фантастики вообще, а фантастики космической - меня тошнит от всяких
гиперпространств, нуль-транспортировок, космических течений и прочей муры.
Я не могу себя заставить читать о перелетах из галактики в галактик
совершающиеся с такой легкостью, словно преодолеваются расстояния не в
тысячи световых лет, а от столовой до клозета. Отнимите у фантастики
космос и посмотрите, что от нее останется. Скажете, что ничего?
Ошибаетесь. Тогда-то и останется настоящая фантастика - земная. Я за
земную фантастику.
Ввели толкает меня в бок.
- Что ты шевелишь губами, как поющий по нотам дистрофик?
Я вздрагиваю и смотрю по сторонам. Ребята нашего отделения сидят за
столами друг против друга, как шахматисты, и так работают ложками, будто
каждый из них находится в цейтноте. Я прячу книгу в карман и пододвигаю
свою тарелку.

2
Часам к десяти неожиданно приехал командир роты. После того, как
взводы разбросали черт знает куда друг от друга, он - не частый гость у
нас, а тут только позавчера был и снова.
Хаутон выстроил нас на плацу в полном снаряжении, и они вдвоем с
капитаном обошли шеренгу, всматриваясь в каждого из нас, словно выискивая
государственного преступника. Пока они шли вдоль строя, мы, как и положено
по уставу, медленно поворачивали вслед им головы, как будто бы кто-то
тянул нас всех за правое ухо.
- Как настроение? - спросил капитан, остановившись перед Марвином.
Тот, вероятно, от страха наложил в штаны и никак не реагировал на вопрос.
- Бодрое, господин капитан! - заорал стоящий рядом с ним Стивен.
- А питание?
- Как у иранского шахиншаха, господин капитан! - ответил Вэсли.
Капитан был удовлетворен ответами и закончил осмотр. Дойдя до конца
шеренги, подал знак рукой, и сразу же к нему, выбрасывая песок из-под
колес, подкатила его амфибия.
Хаутон скомандовал "направо" и "шагом марш", и мы потопали к казарме,
так как направо больше некуда было идти.
Установив карабины в пирамиду, мы из окна казармы видели, как Хаутон
и капитан уселись в амфибию и укатили в сторону установок, а через полчаса
Хаутон возвратился пешком один, вероятно, капитан уехал нижней дорогой и
не стал его подвозить.
Мы начали было высказывать различные предположения по поводу приезда
командиры роты, но радист Гудмен авторитетно заявил, что на сегодня
намечается проверка. Мы не стали его спрашивать, откуда он это узнал,
проверка - так проверка, хотя заранее, конечно, лучше знать об этом, а то
в прошлый раз мы очухались, когда первая "пустышка" вышла из нашей зоны, и
хотя мы сбили остальные две, нагоняй был страшный. Приезжал даже сам
командир батальона, а Хаутон после этого две недели подряд поднимал нас
ночью по тревоге, даже забросил охоту на скунсов. Да мы и сами понимаем,
что во время проверок сачковать не стоит: полгода назад, ребята из
соседней зоны после того, как проворонили все три "пустышки", полным
составом отправились в джунгли. А там, поверьте мне, не так уж и весело
продираться сквозь заросли с огнеметом за плечами.
1 2 3 4 5 6 7