-
Ведь не только же из-за того, что повысилась активность ила на два
процента, расплодили эту мерзость по всей станции? А может быть, это
только для него два процента, а для других - тысячи марок? Темный лес".
Виннер помнил, как несколько лет назад печатали в газетах, что в
активном иле аэротенков среди микроскопических коловраток и сувоек
обнаружили эти крестики, тогда еще маленькие, с палец, не больше - новая
форма жизни! Сосиски Неттлингера! Но на эти заметки мало кто обратил
внимание по той простой причине, что многим было абсолютно неинтересно
читать о каких-то там слизняках, появившихся в городских нечистотах. И в
течение последующих лет о сосуществовании "сосисок" Неттлингера, или как
их стали называть - халли, знали только те, кто имел хотя бы какое-нибудь
отношение к очистной станции. Халли же, найдя благоприятную среду в стоках
города, бурно развились. Затем случай с Куртом...
Виннер подошел к кромке крайнего отстойника. Всегда спокойная его
поверхность теперь кипела. Что это они? - с беспокойством подумал он.
Халли метались стаями, выныривая из глубины и глиссируя по поверхности,
выпрямив в стороны сосиски-обрубки. У передней стенки отстойника они круто
уходили под воду, издавая при этом резкое, как выдох "х...ха!" Отстойник
был похож на громадную ленту транспортера.
Неожиданно халли всплыли и замерли. Никогда еще Виннеру не
приходилось видеть такое: четыреста пятьдесят квадратных метров отстойника
сплошь покрылись коричневыми крестами. Некоторые, наиболее крупные,
достигали метра в поперечнике.
Виннеру много раз приходилось наблюдать за халли, но так близко и
долго он рассматривал их впервые. До чего же мерзкое зрелище! Четыре
коричневых обрубка, похожие на сосиски, соединены вместе в одном конце,
образуя что-то вроде пучка. Ни туловища, ни головы, ни глаз.
Присмотревшись, Виннер обнаружил, что всех халли покрыты редкими белесыми
волосами.
Виннера слегка замутило, как в первые дни работы на станции. С
непонятным озлоблением он подошел к ближайшему пожарному щиту и снял
багор. С багром, как с копьем наперевес, Виннер прошел вдоль передних
торцов всех восьми отстойников. То же самое и здесь. Сколько их, тысячи,
десятки тысяч!
Виннер остановился у последнего отстойника, и в это время начался
гул. Такое впечатление, будто заработало под землею десяток мощных
трансформаторов. Халли гудели глухо, с сухим потрескиванием.
Виннер нагнулся над отстойником и опустил багор. Если бы его в этот
момент спросили, зачем он это делает, вряд ли он смог бы ответить. Он
подцепил одного халли на крюк и, подтащив к стенке, стал поднимать. Тот
никак не реагировал, все еще находясь в каком-то оцепенении, будто
одеревенев. И только когда Виннеру оставалось перетащить его через
бордюрный камень, он ожил. "X...ха!"... И Виннер не понял, что произошло
Треск, вспышку плеск воды.
Виннер посмотрел вниз - на поверхности отстойника ни одного халли,
только дробятся друг о друга концентрические окружности. Он обошел все
отстойники - пусты. Подошел к щиту, чтобы повесить багор, и только сейчас
заметил, что тот стал короче, присмотрелся - металлический наконечник был
срезан, словно автогеном, и от него все еще шел пар.
Виннер торопливо зашагал к административному блоку, но не успел дойти
до переходного мостика, как что-то привлекло его внимание. Он шел боком к
зданию решеток, но тем не менее заметил некоторую странность в освещении
окон: свет колебался и был так слаб, словно там жгли спички, а не горели
лампы по триста ватт. Сейчас замкнет, - подумал Виннер, как свет погас на
всей территории очистной станции, только в окнах здания решеток колебались
красные блики. Сейчас заработает аварийная дизельная электростанция, -
снова подумал Виннер, но аварийное освещение не включалось.
Постояв с минуту, пока глаза привыкли к темноте, Виннер пошел дальше,
но шум за спиною заставил его обернуться... Здание решеток сыпало искрами
и, деформируясь, заваливалось на песколовки.
Шварцман вскочил с дивана, комкая ногами газету: в ванной
пронзительно и коротко закричала жена. В несколько прыжков он подскочил к
двери и дернул за ручку. Заперто. Что за глупая привычка - закрываться в
ванной! "Что у тебя, Берта, обожглась?" Тишина. Из-под двери полилась
вода, тапочки сразу промокли. "Берта! Берта!" - Шварцман рванул за ручку,
защелка сорвалась, и он чуть не упал на скользком паркете. Поднял глаза...
В пустой ванне голая жена... Искаженное в предсмертном крике лицо... Сбоку
ванны овальная дыра величиной с тарелку. Через нее льется красная вода.
Фрау Каумиц проснулась в кресле, услышав какой-то шорох в туалете.
Вероятно, опять заперла там кошку. Встала. В комнате уже темно. Включила
верхний свет. Пошла в ненатянутых чулках в коридор. Включила свет в
туалете. Открыла дверь. "Кис-кис" - кошки нет. Хотела уходить, как увидела
что-то в унитазе, подняла деревянную крышку, и оттуда брызнуло ей в лицо,
как из водяного детского пистолета. "Х...ха!" Ни боли, ни страха она не
почувствовала.
Разрушив здание решеток, халли устремились по магистральному
коллектору в город. Шли такой плотной массой, что встречные стоки
выдавливались через смотровые колодцы на поверхность. Поток халли не
слабел, хотя и дробился по более мелким коллекторам и уличным сетям. Они
не пропускали ни одного ответвления, ни одного дворового участка.
1 2 3 4