- Кому передать? - спросил меня бывший мой защитник.
- Девочке, которая взяла собачку...
"Здравствуй, Лера! Ты не можешь себе представить, как трудно дается
мне начало письма. Я передумал несколько вариантов, но так и не
остановился ни на одном и начинаю писать без определенного плана, надеясь
только на озарение.
Ты уже, вероятно, по почерку начинаешь догадываться, но ради бога,
дорогая моя! - не пугайся. Ведь почерк можно подделать. Не правда ли? Ты
уже успокоилась? Ну и хорошо. Будем считать, что это письмо я написал из
четвертого измерения (помнишь, о нем у нас с тобою был долгий разговор еще
в твоем пятом классе?). А еще, когда умерла тетя Галя, мы говорили о том,
что мертвые не знают, что они умерли. Ты у меня умница и, конечно,
сообразишь, что я не мог предвидеть свою смерть от шаровой молнии, значит
письмо написано после того, как все случилось. И снова прошу тебя, моя
милая, не волнуйся! Здесь нет никакой чертовщины, мистики, здесь какая-то
еще не изученная закономерность природы, в которой завертелся, как в
водовороте, твой отец. Я еще в этом сам не разобрался, да и сомневаюсь,
что когда-либо разберусь, а кроме того, у меня уже нет для этого
времени...
Тебе вручит мое письмо защитник, и он разъяснит (я его об этом
просил) о моей версии шаровой молнии - вернее, не разъяснит, а просто
сообщит, а тебе уж делать выводы, Лера.
Мой защитник в эту версию ни капли не верит (я тоже не поверил бы на
его месте), и мне ничего не остается, как обратиться к твоей памяти...
Когда тебя впервые привезли на море, тебе было около двух лет, в тот
жаркий август на побережье ветром нанесло тучи божьих коровок. Миллионы их
выбрасывало волною, и на песке, вдоль всего берега, образовался необычный
пестрый валик. Божьи коровки носились вокруг, садились на тело и больно
кусали...
"Бармалея" Чуковского ты знала наизусть, и наверное еще сейчас
чувствуешь холодок в груди, когда случайно тебе на ум придут слова: "Таня
с Ваней задрожали Бармалея увидали"...
А помнишь, как ты плакала, когда осознала, что растешь? - "Не хочу
быть взрослой" - канючила ты, растирая слезы...
В детском саде ты нашла в песке пятнадцать копеек, принесла домой, а
мама накричала на тебя, подумав, что ты взяла их у кого-то из детей, и
тебе так стало обидно, что помнишь это ты до сих пор...
Твоими любимыми игрушками была кукла Катя, которой ты сама шила
халатики, трусики, маечки, и пластмассовый медвежонок, у которого бегающие
глаза-пуговицы после купания в море прилипали к прозрачной пленке, и он
косоглазил...
Когда в восьмом классе твоя подружка, воспользовавшись, что никого не
было, поставила тебе в тетради с сочинением две лишние запятые, за что ты
вместо ожидаемой пятерки, получила четверку, ты плакала не от того, что
снизили тебе оценку, а что потеряла подругу...
Когда мы с тобою после трехчасового восхождения на прибрежный хребет,
оказались на одной из его вершин, то увидели шест, воткнутый в щель между
камнями, и этот шест был увешан разноцветными лоскутами, веревочками,
шнурками - своего рода "вымпелами", оставленными представителями
неугомонного племени туристов. На обратном пути ты нарвала полевых цветов
для мамы, которая ждала нас внизу, но ты забыла букет у дерева, возле
которого мы фотографировались.
Когда ты закончила шесть классов, мы отдыхали недалеко от станицы
Благовещенской в пластмассовом домике. У нас перегорела лампочка, запасных
не оказалось, и мы жгли ароматизированные свечи и играли в "морской бой".
А как я тебе в четвертом классе нарисовал негритянку и подписал "О,
ОбВоНА!" - это чтобы ты лучше запомнила предлоги.
Ты два раза перечитывала "Полную переделку" и, чтобы ты не
предприняла третий заход, мне пришлось спрятать книгу в серванте за
коробкой фотоаппарата, она и сейчас там лежит. Так же лежит во встроенном
шкафу, где у меня инструменты, кусок дощечки с ввернутым в нее шурупом -
это мы в свое время изучали по физике правило буравчика...
Лера, я не знаю на что я надеюсь, зачем тебе пишу. Прошу тебя - не
показывай это письмо маме: ты ведь знаешь, какая у нее ранимая психика".
На следующее утро меня вывели из камеры и повели по длинному
коридору. В кабинете следователя сидел мой защитник и Лера. Она поднялась
со стула и тихо сказала:
- Здравствуй, папа...
г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10