Геннадий МЕЛЬНИКОВ
ГОЛОСА НА ПЕСЧАНОЙ КОСЕ


Сухо задребезжал в темноте колокольчик, будто его трясли, зажав между
ладонями. Дмитрий Чепенко вскочил с холодного песка.
- Кажется, попался, гвардеец! - радостно констатировал он и, схватив
подсак, побежал к крайней закидушке.
Сейчас он вытащит сазана на два с половиной килограмма, подумала я, и
время снова потечет, как степная река - схематическая его модель, потечет
плавно, не торопясь, соизмеримо с ударами пульса. Кратчайший, как казалось
вначале, путь завел в тупик, и времени потеряно больше, чем потребовалось
бы его для проведения операции по самому захудалому варианту со
стопроцентной гарантией. Пришлось начать с нуля...
Слово "кажется" в прямо речи Чепенко - это тромб, который мы пытались
ликвидировать в течение двух месяцев путем многократных прокруток Системы,
а когда убедились, что атака в лоб - бесполезная затея, то послали меня.
И вот сейчас, блокировав на время сознание Гнутого, я жду возвращения
Дмитрия с его сазаном, и внутренне морщусь от неприятных ощущений,
источниками которых являются никотин, этиловый спирт и многое другое,
трудно поддающееся определению - все то, что когда-то оставило следы в
организме моего далекого предка, чтобы через сотни лет обрушиться на меня
со всею силою необузданной первобытности.
Снизу, от воды, темным пятном показался Чепенко. По мере приближения
к костру он светлел, становился четче. В зеленой сетке подсака лениво
вскидывался сазан.
- Килограмма три будет, - уверенно сказал он, приподымая рыбу.
- Два с половиной, - поправила я его, хотя Гнутый и не произносил
такой фразы.
- Дома уточним, - усмехнулся Дмитрий, и я поняла, что это тоже не его
слова, а ответ Системы на мое вмешательство. Он снова пошел к воде, чтобы
опустить сазана в садок.
Через семнадцать минут на спиннинг Гнутого подцепится
девятикилограммовый сом, которого они должны вытащить вдвоем. Для этого
мне придется деблокировать сознание Гнутого потому, что я не смогу за него
проделать эту работу.
Возвратился Дмитрий, присел рядом на песок, подмяв под локоть
полупустой рюкзак.
- Для начала есть, - сказал он нарочито спокойным голосом, выдавая
тем самым пережитое возбуждение.
По нижней части темного небосклоне чиркнул метеорит - это сигнал
начала отсчета: пора...
- Слышишь, Герасимович, - сказала я, чувствуя что уже окончательно
освоилась с голосовыми связками Гнутого, с его модуляцией, тональностью,
паузами. - Недавно я прочитаю одну книжку, не помню название, в ней речь
шла о генной памяти...
Я почувствовала, как Дмитрий едва сдержал восклицание: так неожиданно
прозвучали из уст Гнутого слова о генной памяти.
- Ну что-то вроде фантастики, - поспешила добавить я, поняв, что
слишком форсировала события.
- И что же тебя там заинтересовало? - из деликатности стараясь
казаться равнодушным, спросил Дмитрий.
- В книжке описывается, что изобрели какую-то машину, - пытаясь не
выходить за границы словарного запаса Гнутого, начала я рассказ, - вроде
камеры, в которую помещают человека и, действуя на его мозг какими-то
волнами, возбуждают в нем мысли его далеких предков...
- И не только мысли, - продолжил Дмитрий, - но и осязание, обоняние,
слух, зрительные образы.
- Да, да, - соглашаюсь я. - Человек как бы живет...
- ...в прошлом, - закончил Дмитрий и, немного помолчав, резюмировал:
- Все это многократно пережевано фантастами. Теперь этим никого не
удивишь. Советую тебе переключиться на детектив, для усвоения которого не
требуется такой предварительной начитанности, как для чтения фантастики.
- Но не это главное! - забеспокоилась я, чувствуя, что тема
исчерпывается.
- Продолжай, - спокойно сказал Дмитрий и полез в карман штормовки за
"Беломором".
- Так вот в этом институте, в котором изобрели машину, названную
Системой, начали проводить опыты по зондированию мозга Молодой парень,
сотрудник этого института, находясь в камере, совершает путешествие в
прошлое; так ему казалось, по мере того, как электронная Система включала
те, или другие участки генной памяти. Все это проделывалось уже
неоднократно и не с ним первым. Но на этот раз что-то произошло с
компьютером, он сфокусировал луч не на том участке, получился тромб, ну в
общем...
Я сделала вид, что мне с трудом дается пересказ книги.
- ...сознание героя осталось в прошлом, - помог мне Дмитрий и
продолжил за меня, - его мысли потекли с обычной скоростью мышления его
далекого предка и ускоренной "перемотке", как на магнитофоне, не
поддавались.
Он на ходу и очень близко к тексту воспроизвел незамысловатую
научно-фантастическую фабулу. Биотоки его мозга были насыщены и четкие.
- Парень был обречен на пожизненный сон в блок-камере, - это уже
говорю я, - если бы его отключили от Системы и разбудили, то это был бы
уже другой человек из далекого прошлого. Это все равно, что выдернуть
неандертальца из его эпохи и поставить не эскалатор метро: его нервы не
выдержали бы.
- Не обязательно, - возразил Дмитрий. - Я читал в одном из сборников,
как дикарь преспокойно вжился в век электроники и гнал самогон со знаком
качества. Ну, а чем же закончилась история с нашим парнем?
"Она еще не закончилась" - чуть не проговорилась я, но вовремя
спохватилась. Сознание Дмитрия было подернуто легкой дымкой, похожей на
гипноз, и он теперь больше не удивлялся прорезавшемуся интеллекту Гнутого.
1 2 3