Он взял ее руку и сжал в своей ладони.
– Спасибо за выражение доверия, дорогая, но медицину я изучал не ради известности и денег. Я просто делаю то, для чего родился. Мечтой моего отца… и моей, – с заминкой добавил он, – всегда было работать с ним до того, как он уйдет на пенсию и оставит практику мне. В провинции, в отличие от городов, всегда не хватает врачей, и потому я остался здесь, где я нужнее.
– Очень благородное решение, – мягко сказала она.
– Благородное! – прорычал он, выдергивая свою руку из ее и берясь за руль. – Ничего в этом нет благородного. В этом смысл клятвы Гиппократа, которую я давал. Врачом надо становиться, чтобы спасать жизни, а не делать деньги. Некоторые люди, которых я здесь лечил, умерли бы, если бы им вовремя не оказали помощь, и знать, что я нужен им, значит для меня гораздо больше самых высоких гонораров в городе, где и без меня много врачей.
О проклятье! Она снова ляпнула не то. Ну почему она не может и минуты поговорить с Сэмом, чтобы не разозлить его? Она ведь просто хотела сказать, как высоко его ценит, а вышло так, словно она упрекает его в чем-то.
Сэм проехал мимо построек и остановил машину напротив коттеджа. Он выключил мотор и протянул к ней руку.
– Идите сюда, Кирстен, – мягко сказал он, и без всяких колебаний она прильнула к нему.
Глубокие сиденья не позволяли им полностью прижаться друг к другу, но Кирстен положила голову ему на плечо, а Сэм прижался щекой к ее волосам.
– Вы меня огорчаете с того самого момента, как мы впервые увиделись, – прошептал он, – но извиняюсь я. Я не должен был так на вас накидываться. Вы просто хотели сделать мне приятное.
Он притянул ее к себе еще ближе.
– Вы не могли знать, насколько больным вопросом для меня является нехватка врачей в провинции. Такое впечатление, что лишь очень немногие едут туда, где в них отчаянно нуждаются, а большинство сражаются друг с другом за престижные места в больших городах.
Кирстен обняла его за шею и начала поглаживать волосы на затылке. Как она могла не простить его после такого извинения?
– Я понимаю, – ответила она, прижимаясь щекой к его скуле, – но, рискуя снова вас рассердить, должна вам сказать, что для меня вы все равно остаетесь самоотверженным героем, нравится вам это или нет.
– Очень нравится, – признался он, – и я обещаю, что никогда больше на вас не рассержусь! Так я прощен?
– Мне нечего вам прощать, – ответила Кирстен, – Разве вы не знаете, что герои никогда не ошибаются?
Он отвел ее волосы назад и поцеловал в висок.
– Примерно знаю, – хрипло сказал он, – но наступил предел моей сдержанности, и, несмотря на ваше сопротивление, я поцелую вас на прощание.
– Не ждите, что я буду вас останавливать, – прошептала она ему на ухо. – Наоборот, я намерена активно участвовать…
– О, Кирстен, – простонал Сэм. – Ты знаешь, что ты творишь со мной?..
Сэм нашел губами ее рот, но она не успела даже ответить на его поцелуй, а он уже отодвинулся. Прикосновение было слишком осторожным для поцелуя, но от этого Кирстен стало так легко и хорошо; словно она нырнула в облако мягкого пуха.
Она сильнее прижала пальцы к его волосам и томно сказала:
– Ты можешь повторить?
Его карие глаза потемнели, и он, поцеловав сначала один уголок ее рта, потом другой, прижался к ее губам. Но вместо глубокого поцелуя он захватил ее нижнюю губу и начал нежно посасывать, отчего по всему ее телу побежали мелкие искры.
Руки Сэма ласкали ее спину и плечи, но он упорно избегал более интимных ласк, которых ей до боли хотелось. Она чувствовала, как бешено и гулко колотится его сердце, слышала его прерывистое дыхание.
Было очевидно, что он изо всех сил сдерживает себя, и сдержанность Сэма ей очень нравилась. Она видела, что ее ценят и уважают, хотя и не была уверена, что сможет устоять, если Сэм захочет большей близости. Кирстен себя сдерживала с таким же трудом, как и Сэм.
– Мне очень не хочется прерываться, но я думаю, это будет лучше для нас обоих, – негромко сказал Сэм, поцелуями заставляя ее закрыть глаза. – Я провожу тебя до дверей.
Он еще раз быстро поцеловал ее в губы, потом открыл дверцу и вышел из машины. Кирстен последовала его примеру, Сэм взял ее за руку, и они направились к дому по освещенной дорожке.
Порывшись в сумочке, она протянула ему ключ. Сэм отпер дверь и вернул ключ.
– Еще раз прошу прощения за прерванный вечер, – сказал он, проводя тыльной стороной ладони по ее щеке, – но спасибо за то, что ты оказалась такой понимающей. И за то, что помогла мне в больнице. Не знаю, заметила ли ты, но в операционной, когда мне нужна была помощь, я каждый раз просил позвать тебя.
Теперь Кирстен понимала, почему кошка мурлычет, когда ее гладят.
– Нет, не заметила, – честно призналась она, – но только потому, что я была очень занята тем, чтобы быть поблизости, когда тебе нужна была помощница.
Сэм явно обрадовался.
– Мы отлично сработались, не правда ли?
– Да, отлично, – кивнула Кирстен. Но она понимала, что они никогда не будут работать вместе, потому что это приведет к тому, что они станут любовниками, а Кирстен этого было мало. Если она хоть раз будет близка с Сэмом, то захочет, чтобы он принадлежал ей, только ей. Чтобы ей принадлежало его прошлое, будущее и настоящее.
Но он предупредил, что этого не будет. Он очень понятно объяснил ей это. Кирстен знала, что он был предельно честен. И если бы она связалась с Сэмом, то за свое разбитое сердце ей было бы некого винить, кроме себя.
– Обещай мне, что ты сейчас же ляжешь в постель и проспишь как можно дольше, – потребовал Сэм. – И если вдруг астма даст себя знать, немедленно звони мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44