У меня до вахты осталось двенадцать дней, и я хотел бы провести их у вас. Обещаю соблюдать все правила. Главное, чтобы ты разрешила мне общаться с моим ребенком. Кэтлин должна знать, кто я такой. Ну так как – ты позволишь мне остаться у тебя?
– Или что? – тихо спросила Тея.
– О чем ты, не понимаю! – удивился Диллон.
– О том, что будет, если я все-таки скажу «нет». Если попрошу тебя уйти и больше никогда не возвращаться. Что тогда?
На этот раз Диллон все понял.
– Тогда дело дойдет до суда, – негромко произнес он. – Денег у меня хватит.
– Прекрасно! – усмехнулась Тея, но в голосе ее прозвучала угроза.
– У меня и в мыслях нет тебя шантажировать, – добавил Диллон.
– Ах вот как? У меня почему-то возникло совершенно иное впечатление!
– Кэтлин – моя дочь!
– И ты загнал меня в угол, верно я тебя поняла? Как я могу позволить, чтобы она привязалась к тебе, если в один прекрасный день ты снова можешь исчезнуть?
– Тея, ты соображаешь, что говоришь? Куда мне исчезать?
– Ну не сейчас, так потом!
– Почему ты так думаешь?
Тея не ответила.
– Кэти для меня не игрушка, которая нужна лишь до тех пор, пока я не нашел себе новое развлечение.
– Неужели?
– А ты как думала?
– И все-таки я не понимаю тебя, Диллон. Другое дело, если бы это был сын!
– Она – мой ребенок, Тея. Или, по-твоему, это не имеет ровно никакого значения? – Диллон вздохнул и, помолчав немного, добавил: – Если уж на то пошло, я тоже не понимаю тебя, Тея. Эх, жаль, что я не силки, а не то уже давно бы соблазнил тебя морскими сокровищами и отвел под венец.
– Кажется, у силки возникло немало проблем, – заметила Тея.
– Ровным счетом никаких. Силки всегда соблазняли женщин, а если женщина была действительно хороша, то и брали ее в жены. А когда любовь угасала, у них не было проблем с расторжением брака. Силки снова превращался в морского котика и – только его и видели. И возвращался, лишь когда появлялся ребенок… Я… я не знаю, что делать, Тея. Хороший силки предложил бы тебе по меньшей мере полный кошелек золота.
– Уже предлагал!
– Неужели? – удивился Диллон. – Когда?
– Вчера вечером, когда тебя не держали ноги.
– Тогда неудивительно, что ты так на меня смотришь. Ты, наверное, решила, что я напился до чертиков!
– Отчего же? Я просто решила, что у тебя есть специальный фонд, из которого ты платишь несчастным матерям твоих внебрачных детей.
Диллон посмотрел ей в глаза.
– У меня нет других детей, Тея. Только Кэти. И я прошу, чтобы ты позволила мне остаться.
Кэтлин уже крепко спала, и Тея с нежностью посмотрела на личико дочери.
Как же быть?! Ей казалось, что Диллону уже давно должно наскучить изображать заботливого отца. Оно было бы и к лучшему, пока Кэтлин мала и ничего не понимает. Но в первую очередь Тея беспокоилась о себе – ей никак не удавалось вести себя разумно в присутствии Диллона. Было страшно согласиться на его просьбу – неизвестно, чем это кончится. Но беда в том, что, когда его не было рядом, она сходила с ума от тоски. Когда же Диллон появлялся, ей хотелось поскорее выставить его за дверь. А что будет, если она к нему привяжется? Нужно ли это будет Диллону? И не случится ли так, что, потеряв Гриффина, она лишится другого близкого человека – Диллона?
Придется сделать выбор. Ради Кэтлин – это единственный способ уберечь малышку. Чем скорее Диллону наскучит семейная жизнь, тем раньше он вернется к своим скрипачкам, любительницам птиц и блондинкам с модными стрижками.
– Говоришь, у тебя еще двенадцать дней? – строго спросила она Диллона.
– Да.
– И ты обещаешь соблюдать те же правила, что и прочие постояльцы?
– Обещаю.
– Хорошо, можешь остаться. До следующей вахты.
Ее решение явно застало Диллона врасплох. Было видно, что он никак не ожидал такого широкого жеста.
– Вот увидишь, тебе не придется жалеть об этом. А можно мне уложить Кэти? – вежливо поинтересовался он. Тея кивнула.
Диллон умело подоткнул одеяло. Тея предложила ему лампу, чтобы он мог подняться наверх.
– Не надо, лучше возьми себе. Я ведь как-никак водолаз и привык передвигаться на ощупь.
Он на мгновение замешкался в коридоре.
– Надеюсь, ты не боишься шторма?
– Нет, – поспешила заверить его Тея. Не шторма она опасалась, а этих пронзительных голубых глаз.
– Тогда спокойной ночи, – произнес он.
Тея прошла в свою комнату, погасила лампу и разделась. Лежа, она прислушивалась к завыванию ветра, ощущая присутствие в доме Диллона, словно он был с ней в одной постели, а не на другом этаже. Она попыталась устроиться поудобнее, чтобы поскорее уснуть, но сон никак не шел.
Вскоре захныкала Кэтлин, и Тея поднялась было с кровати, но плач быстро утих, и послышался негромкий баритон. Значит, малышку убаюкивает Диллон.
Тея на цыпочках подошла к двери детской. Диллон сидел в кресле-качалке у окна. Тея сумела разглядеть головку Кэтлин у него на плече. Диллон качал ребенка, что-то тихонько напевая. Мелодия показалась Тее незнакомой. Это была типичная – минорная и заунывная – гэльская песня, поэтому слов тоже было не разобрать.
– Сейчас моя очередь, – пояснил Диллон, заметив в дверях Тею.
– Ты не обязан это делать.
– Знаю. Но я все равно не сплю. У нас на буровой совсем другой режим дня. А у тебя наверняка давно не было возможности хорошенько выспаться.
– Это да, – призналась Тея.
– Тогда иди ложись. Иди, иди, – повторил он, видя, что она колеблется. – Я уж как-нибудь справлюсь.
– Ты уверен?
– Уверен. К тому же мне приятно спеть Кэти колыбельную. Певец из меня посредственный, но она вряд ли это поймет.
– У нее нет температуры? – Тею все еще мучила неуверенность.
– Можешь проверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44