А уж мальчик или девочка – это самая последняя причина для беспокойства. – Она поглядела на Шейна. – Ты хочешь узнать?
Шейн покачал головой.
– Нет, хочу удивиться. Я буду ждать рождественского подарка. – Через несколько минут они стояли на улице возле клиники. – Ты сегодня на машине? – спросил Шейн.
– Нет, я возьму такси.
– Я хочу отвезти тебя домой. И не спорь со мной.
Мэрл спросила с ангельской улыбкой:
– А когда это я спорила? Кстати, сегодня мне хочется, чтобы меня отвезли домой. У меня колени дрожат.
– О, благодарю небеса за маленькие чудеса! – воскликнул он. – Первое – она решила стать нормальным человеком…
– Лучше прекрати, а не то я раздумаю и поеду на автобусе.
– Только попробуй! Мне придется похитить тебя.
– Надеюсь, ты не перекинешь меня через седло мотоцикла?
– Нет, я готовился специально – приехал на машине. Подожди меня здесь, я подъеду к тебе.
Через некоторое время их машина влилась в общий поток.
– Какое сильное впечатление на меня произвела сонограмма! – Они медленно двигались по нижнему уровню моста Бей Бридж. – Я очень рад, что пришел с тобой. Ни с чем не сравнимое чувство испытал, увидев ребенка.
– И все-таки тревожно, правда? – Мэрл достала из сумочки распечатку ультразвукового анализа и стала внимательно изучать нечеткое изображение ребенка. Она волновалась оттого, что поняла: в ней теплится новая маленькая жизнь.
– Как ты думаешь, может ли быть что-нибудь не так с ребенком?
Шейн не сводил глаз с дороги. Морщины изрезали его лоб.
– На сонограмме видны две руки и две ноги, похоже – все на месте. Я думаю, он не был бы таким шустрым, если бы у него был какой-нибудь серьезный дефект.
– Я тоже так думаю, – быстро согласилась она.
Поток машин остановился. Они получили возможность еще раз внимательно рассмотреть картинку.
– А ты чувствуешь, как он бьет ножкой?
Она посмотрела на него с упреком.
– Почему ты думаешь, что ребенок – мальчик? У тебя эгоистичный взгляд на это. Ты думаешь, что зачал себе подобного?
– Нет, нет, конечно. Я просто пользуюсь универсальным «он», как предложил доктор Шапиро. Пусть будет так. Ты чувствуешь, как он бьет ножкой?
– Нет, пока не чувствую. Он, должно быть, совсем крошечный. Кое-кто удивится тому, что я забеременела. Мы были близки всего два раза в тот единственный день. Это какая-то фантастика. Этому невозможно поверить!
Шейн рассмеялся.
– Если не ошибаюсь, это похоже на размышления подростка. Мне кажется, Мисс Мэри будет получать письма по поводу этого феномена.
Мэри улыбнулась.
– Мы не подростки, но все-таки удивительно, как все это произошло. Твой бессмысленный сперматозоид и моя безумная яйцеклетка слились вместе, как два магнита. Настоящее волшебство! А сейчас во мне зреет маленький человечек.
– Это не волшебство, это – чудо!
– Да, это чудо! – Мэрл спрятала сонограмму. Глядя в окно, она думала о будущем. – Я боюсь, – сказала она наконец. – Я не уверена, что смогу быть хорошей матерью для чуда.
– Представить не могу другой матери для моего ребенка.
– Как узнать, в чем больше всего нуждается наша маленькая крошка? Сколько проблем! А что делать, если это близнецы? А что будет с Мисс Мэри? Это важнее всего, – как я смогу растить ребенка, не имея работы?
– Не беспокойся так, Мэри, все будет хорошо. Вот увидишь.
– Я очень надеюсь на это. – Мэрл откинулась на сиденье и сквозь полуопущенные ресницы изучала профиль Шейна, его внушительный подбородок, нос, его прямые широкие плечи, обтянутые голубой тканью костюма. Все, что он делал, было органично и совершенно.
Но она находила довольно странным, что такой сильный, уверенный в себе человек потерял сознание только от одного вида шприца. Явно не от недостатка мужества: с этим у Шейна все в порядке. За годы, прожитые без нее, он получил от жизни немало ударов и ран.
Она потянулась к нему, погладила по голове. А когда он обернулся к ней, улыбнулась.
– С твоей стороны это был поступок: ты пошел со мной на этот тест, зная, что физически не переносишь больниц. Хотела бы я знать, что было с тобой на войне? Ты не расскажешь мне об этом?
– Ну… – Его пальцы впились в руль машины. – Рассказывать только часть не хочу, а все полностью не могу. – Мэрл отдернула руку – он отверг ее сочувствие и внимание. Шейн остановил машину около ее дома. Открыл дверь, помог ей выйти, провел в дом, усадил на софу, обложил подушками. – Что еще я могу сделать для тебя?
Она отмахнулась:
– Шейн, голубчик! Хватит! Я уже и так чувствую себя инвалидом.
Шейн сел на пол рядом с ней, поднял голову.
– Привет! Я – Шейн, отец ребенка, которого ты носишь, помни об этом. Что случилось? Ты не доверяешь мне?
Она глядела на него сверху.
– Мне кажется, я верю тебе. Так же, как и ты мне?
Он прищурил синие глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты мне не поверил, когда я искренне сочувствовала тебе в больнице после обморока.
Он взобрался на софу, закинул ногу на ногу, засунул руки в карманы брюк.
– Это совершенно другое.
– Так, начинается. Почему ты опять ко мне придираешься?
– Нет, это совсем другое. – На лице его появилось просительно-виноватое выражение. Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. – Нам еще долго придется прилаживаться друг к другу.
– Боюсь, слишком долго. – Она тряхнула головой. – Но есть маленькая надежда. Представь себе, что нам легче будет переносить свалившиеся на нас трудности, если мы перестанем ссориться.
Он взглянул на нее с удивлением. Кивнул в ответ.
– А ведь был прекрасный повод затеять небольшую перепалку, не так ли? Но обойдемся на этот раз без ссоры.
– И еще одно маленькое чудо. – Она изучающе посмотрела на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42