ей это не понравилось, но она ничего не могла поделать, оставалось только смириться.
Едва Люк отошел от Эмили, его окружили другие гости, в основном женщины, и больше он не оставался один ни на минуту.
После того, как прозвучали поздравления и тосты в честь новорождённой и ее отца, начались танцы. Эмили нет-нет да и поглядывала на Люка, когда удавалось разглядеть его среди гостей так, чтобы ее внимание не было слишком явным. По долгу хозяйки вечера Эмили в перерывах между танцами переходила от одной группы гостей к другой, обмениваясь светскими любезностями с друзьями отца и следя за тем, чтобы никто из гостей не скучал. Несколько раз она оказывалась и рядом с Люком. Его поведение озадачивало Эмили: он то разговаривал с ней, как с равной, то вдруг начинал подшучивать над ее детской наивностью, заставляя ее почувствовать себя чуть ли не дошкольницей, а то вдруг становился холодным и отчужденным. При этом Эмили пару раз ловила на себе его взгляды, которые никак нельзя было назвать холодными.
В последнее время за Эмили ухаживал Питер Реймси, симпатичный блондин. Питер нравился многим девочкам, но Эмили относилась к нему довольно спокойно, по-дружески. Несмотря на то что Питер был ее ровесником и на голову выше нее ростом, порой он казался ей слишком маленьким.
В тот вечер Питер часто приглашал ее на танец, почти не оставляя такой возможности другим. Надо отдать ему должное, танцевал он хорошо и в отличие от некоторых вел себя корректно, не слишком прижимал Эмили к себе во время медленных танцев, но на быстрых ему, пожалуй, недоставало темперамента. Однако Эмили хотелось, чтобы ее пригласил Люк, а он этого не делал. Люк вообще не танцевал, его, похоже, больше интересовала беседа с Россом Лэнсоном, чем танцы. Возможно, он считал себя слишком взрослым для компании школьников, но одноклассницы Эмили определенно так не считали. Эмили не раз ловила их полные обожания взгляды, обращенные на Люка, и почему-то это ее раздражало.
В конце концов, не дождавшись приглашения Люка, Эмили решила пригласить его сама. Музыканты заиграли романтическую мелодию из популярного французского фильма. Увидев, что отец куда-то отошел, оставив Люка одного, Эмили решила не упускать свой шанс. Она вздохнула поглубже, как перед прыжком в воду, и пошла к Люку. На то, чтобы проложить себе путь между гостями, ушло некоторое время, Эмили пожалела, что не подошла поближе заранее. Но вот она остановилась перед Люком. Он был намного выше ее, даже в туфлях на шпильке Эмили приходилось задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Мистер Фарсатти, – церемонно сказала она, – позвольте пригласить вас на танец. – В последний момент, испугавшись, что он может отказаться, Эмили выпалила на одном дыхании: – Между прочим, когда приглашает дама, кавалер не имеет права отказаться.
– Воля дамы для меня – закон.
Люк улыбнулся немного насмешливо, склонил голову в шутливом поклоне и взял Эмили за руку.
Они вошли в круг танцующих, Люк положил другую руку на талию Эмили и мягко привлек ее к себе. Она положила свободную руку на его широкое плечо. Танец с Люком совершенно не походил на танец с Питером. И дело было вовсе не в том, что Люк выше Питера. Танцуя с Питером, Эмили могла болтать о пустяках, смотреть по сторонам, перебрасываться фразами с другими танцующими. С Люком все было иначе. Эмили перестала замечать другие пары, она вообще никого и ничего не замечала, кроме Люка.
А уж вести светскую беседу она, наверное, не смогла бы даже под страхом смерти, и она была рада, что Люк тоже молчит.
Тепло его большого, сильного, но удивительно гибкого тела обволакивало ее. Ладонь, лежавшая на ее талии, казалось, посылала по всему ее телу токи какой-то неизвестной науке энергии. От Люка исходил едва ощутимый, чисто мужской аромат – теплой кожи, дерева, дыма и еще чего-то, не поддающегося определению. Эмили не знала, был ли то собственный запах Люка или аромат изысканного мужского парфюма, но результат был ошеломляющим: она почувствовала странную легкость во всем теле, небольшое головокружение и одновременно какое-то томление. Ей подумалось, что если такой эффект оказывает мужская туалетная вода, то ее производитель должен стать мультимиллиардером. Головокружение не было для Эмили новым ощущением, в детстве у нее часто кружилась голова после каруселей. На этот раз чувство было совсем другим, приятным, волнующим, Эмили хотелось, чтобы оно никогда не проходило, чтобы танец продолжался вечно.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, закончился и этот танец. Руководитель оркестра объявил перерыв, и музыканты ушли отдыхать. Люк отпустил руку Эмили, но ладонь, лежавшую на ее талии, не убрал. Эмили подумала, что, вероятно, так ему было удобнее провожать ее, лавируя между других пар. Пока они с Люком танцевали, тепло окутывало Эмили полностью, но сейчас жар сосредоточился в одном месте – там, где его ладонь касалась ее талии. Люк наклонился к Эмили и, щекоча ее ухо своим дыханием, заметил с насмешливыми нотками в голосе:
– Предпочитаете, чтобы я вернул вас вашему поклоннику, или он сам вас разыщет?
Эмили вопросительно посмотрела на него.
– Вы имеете в виду Питера?
– Да, а что, у вас их несколько?
– Не в этом дело. Просто Питер никакой не поклонник, мы с ним друзья, вот и все.
– Сомневаюсь, что он разделяет ваше мнение. Мне показалось, у него на вас серьезные виды. Так проводить вас к нему?
Эмили вдруг стало обидно, что он снова обращается с ней, как с девчонкой-несмышленышем. Неужели он не видит, что она уже взрослая?!
– Не надо меня ни к кому отводить, я сама как-нибудь разберусь, где мне стоять и с кем общаться!
1 2 3 4 5 6 7 8