Тех муравьев, которые ее пьют, не бери. А бери тех, которые бегут
от нее. Вот этих-то трезвенников засуши и незаметно подсыпь в стакан своему
мужику.
Одна баба так и сделала. Не знаю, бросил ли тот мужик пить, но бабу свою
бросил. А лицо у нее разнесло, как будто она головой на муравейнике спала.
Эту историю мне один тундрюк рассказал. Толстый такой старик. Правда, потом
выяснилось, что толстая у него только физиономия. Физиономия его тоже похожа
на тундру. Растительность слабая. Жалуется:
-- У моей старухи на роже волос больше!
Завидует ей.
Как-то сказал:
-- Я -- снайпер! Белку в глаз попадаю. Хотя не с первого раза. Иногда весь
шкурка продырявишь, пока метко в глаз попадешь.
Однажды спросил у меня:
-- Грибы кушать будешь?
-- Не откажусь, -- говорю.
-- Тогда, -- говорит, -- в лес идти надо.
Дал мне ведро. А себе кулечек из газеты свернул. Пошли в лес. А лес по колено.
Старик впереди идет, а я сзади. Вдруг остановился. Задрал вверх подбородок.
Понюхал небо.
-- Снег будет с дождем.
-- А как вы определили?
-- Радио сказала.
Идем дальше. Я чуть отстал. Вдруг ручей впереди. Старик разбежался и прыгнул.
Но не долетел. На том же берегу оказался. Второй раз прыгнул -- и прямо в воду
приземлился! Вылез, отряхивает с себя ручей:
-- Эх, молодой был -- орел был! А старый стал -- дерьмо стал!
Потом, видя, что я не слышу, тихо добавил:
-- Да и молодой был -- дерьмо был!
Вернувшись из леса, развели костер около дома. Старик нанизывал грибы, не
чистя, на прут.
-- А чего не пожарить? -- спросил я.
-- Масла жрут много, -- объяснил старик.
Я достал водку. Тут же возникла седая женщина.
-- От стерва! -- беззлобно сказал старик. -- Учуяла. Не даст нам теперь
нормально выпить. Тоже сейчас захочет. Пьянь!
-- Жена? -- спросил я.
-- Хуже, -- ответил он. -- Дочь.
-- А почему хуже-то?
-- Жену убить можно. А дочь -- жалко. Она мне сапоги чинит.
Дочь села рядом с костром. Раскурила трубку. Выпили.
-- А ты холостой? -- спросил он меня вдруг.
-- Женат.
-- О! Возьми ее тогда замуж. Эту бля!
-- Зачем?
-- А я тебе в гости буду ездить. Водки у тебя попьем. В телевизор посмотрим.
-- У вас что, нет телевизора?
-- Есть. Но плохой. Ерунду всякую показывает. Сколько угля наковыряли. Зачем,
спрашивается, цветной телевизор? Я по нему стрелял. Но промазал.
К нам подходит еще одна женщина.
-- Тоже дочь?
-- Обижаешь, -- сказал старик. -- Жена.
-- Так она, вроде, моложе дочери!
-- Так жена -- вторая. А дочь -- первая.
Когда поел, вынул у себя изо рта единственный зуб, почистил его об рукав
пиджака и назад вставил. На прощание подарил мне костяной нож. Потом забрал.
-- Из кости моей жены бывшей.
Впервые за все время пребывания в тундре мне стало холодно. Старик пояснил:
-- В палатке геологов нашла. Кость от мамонта. Мы с ней много чего в палатках
геологов находили. Когда их не было.
До сих пор понять не могу, правду он говорил или шутил так, этот тундрюк.
Погребальная сосна

"Привыкли руки к топорам"
Из песни
Дядька мой был лесорубом. Лес он рубил в основном сосновый. Сосны были разные:
кедровые, маньчжурские, погребальные.
Особо замечу о последней. Погребальная сосна -- это не шутка, а действительно
такая сосна. Растет она медленно и печально. Потому, наверно, такая маленькая и
с такой плотной древесиной. То есть настолько плотной, что корабль, построенный
из этой сосны, сразу идет на дно. И там на дне с ним ничего не делается. Он
веками лежит как новенький. Вот такое замечательное дерево!
Но еще лучше из погребальной сосны строить гробы. Покойник в таком гробу очень
хорошо себя чувствует. И очень хорошо сохраняется. Даже лучше, чем живой.
Дядька говорил, что один покойник у них в таком гробу вообще ожил. Правда,
потом выяснилось, что он был никакой не покойник, а просто мертвецки пьян. И
которые его хоронили тоже были пьяные в доску. Но когда они увидели, что
покойник в гробу сел, то враз протрезвели. И так испугались, что хотели гроб
скорей заколачивать. Потому как, думают, покойнику эти похороны могут не
понравиться и он начнет крушить направо-налево. И покойник на них действительно
малость обиделся. А одного друга так крышкой гроба отоварил, что тот в ящик
сыграл. Но сыграл уже четко. Как положено. Потому, наверно, что был человеком
прямым, без извилин, и если уж брался за что-то, то доводил дело до конца.
Но этот случай, конечно, исключительный. А порядки у лесорубов были такие.
Полмесяца работаешь, а полмесяца пропиваешь то, что заработал.
Если не можешь пить полмесяца, то пьешь весь месяц.
А поскольку к концу месяца уже непонятно, на что пить, то пьешь уже непонятно,
что.
Когда лесорубу нужно было куда-нибудь съездить, он выходил на просеку и махал
бутылкой водки пролетавшему в небесах вертолету. Вертолет прерывал
государственный рейс и за бутылку летел туда, куда нужно было лесорубу.
Ростом лесорубы уступали только дереву, кожа их напоминала его кору, правду они
рубили с плеча, а речь их была -- как сосновый деготь. Достаточно сказать, что
слово "дерьмо" лесорубы не употребляли: оно считалось у них слишком мягким.
Как-то, рассказывал дядька, японцы купили у нас разрешение на вырубку одного
гектара уссурийского леса.
Японский лесоруб -- это такой крупный японский мужик, похожий на небольшого
русского мальчика после желтухи. Японский лесоруб -- весь в белом комбинезоне,
в белых перчатках и, что самое смешное, в каске. Работает он, не вылезая из
кабины, под звуки японского же джаза.
Кстати, дядька рассказывал, у них там один друг залез к этому японцу в кабину и
попросил у него политического убежища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13