Он молча вставал, одевался
и, не прощаясь, уходил. А я шел за ним, продолжая считать ему в спину. При этом
интонация моего счета походила на лай собаки.
Иногда я предлагал кому-нибудь поспорить со мной, что сосчитаю до тысячи за
пять секунд.
Человек спорил, и я считал:
-- Сто, двести, триста, четыреста, пятьсот, шестьсот, семьсот, восемьсот,
девятьсот, тыща!
Правда, соседи думали, что я считаю деньги, и даже заявили на нас в милицию.
Но деньги я стал считать намного позже. Когда пошел в школу.
Дело в том, что учился я очень плохо. И отец однажды сказал, что будет платить
мне за каждую пятерку пять рублей, за четверку -- четыре и т. д.
На следующий день я тянул руку на всех уроках и получил шесть единиц.
Отец долго отсчитывал шесть рублей, а потом сказал, что впредь будет мне
платить только за пятерки.
На следующий день я притащил шесть пятерок.
Через месяц, когда я уже заработал больше, чем получал отец, он сказал:
-- Пять рублей за каждую пятерку -- не много ли это, сынок?
-- Нет, -- сказал я ему. -- Я ведь еще делюсь с учителями.
* * *
Единственный, кто не имел с меня ни копейки, был учитель математики,
хотя именно он больше других нуждался в деньгах. Он мечтал совершить
какое-нибудь научное открытие и был ужасно расстроен, когда его после института
направили в школу. Одно время он пытался совершить научное открытие прямо на
уроке, но ученики стали делать ему замечания, что он занимается на уроках не
тем, чем надо. И даже грозились вызвать в школу его родителей.
Учитель понял, что с наукой все кончено, и решил переключиться на деньги. Он
дал в газету объявление, что решает любые математические задачи.
По этому объявлению к нему пришел только один человек: кассир, у которого не
сходился кассовый отчет.
Учитель вмиг решил ему эту задачу: сказав, что надо взять из кассы оставшиеся
деньги и сматываться.
Кассир так и сделал, а учителя в знак благодарности устроил на свое место. Даже
не устроил, а просто подсказал ему адрес магазина, в котором работал.
Учитель пришел в магазин и спросил, правда ли, что они ищут нового кассира.
"Правда, -- ответили ему. -- И старого -- тоже".
Его приняли, заставили оплатить недостачу за старого кассира и тут же
уволили.
Но учитель не отчаялся. Он научил считать свою собаку и стал выступать с ней в
цирке.
Говорят, там была одна хитрость. Собака в действительности считать не умела.
Просто учитель, громко задав вопрос, проходил затем мимо собаки и шепотом ей
подсказывал: "Четыре".
Хотя другие утверждают, что собака всегда лаяла четыре раза, а учитель только
менял вопросы: "Сколько будет -- дважды два?.. Сколько будет -- три плюс
один?.. Сколько будет -- десять минус шесть?.."
Но и с собакой учитель проработал недолго. Или он решил, что сможет
зарабатывать вдвое больше без собаки, или собака решила, что сможет
зарабатывать вдвое больше без учителя, а только они расстались.
Причем перед этим долго лаялись во время дележки денег.
Говорят еще, что кто-то из них сказочно разбогател на игре "Три наперстка". Там
надо отгадать: под каким наперстком лежит камешек. А сделать это без высшего
математического образования довольно трудно, поскольку камешка нет ни под одним
наперстком.
Последнее обстоятельство, вероятно, и привело учителя в тюрьму, где у него,
наконец, появились все условия для занятий высшей математикой: одиночество и
масса свободного времени.
Я же для себя сделал вывод: математика -- это наука, а умение ею пользоваться
-- искусство.
Наяда

Среди многочисленных жильцов нашей квартиры была такая Аська.
Дед называл ее ренуаровской женщиной, местами переходящей в рубенсовскую.
А жильцы называли по-разному: когда ругали толстухой, а когда хвалили
-- толстушкой.
Но Аська почему-то на эти прозвища обижалась. И говорила:
-- Я вам не толстуха, и не толстушка!
-- А кто же тогда? -- не понимали жильцы.
-- Я -- женщина, склонная к полноте.
А это уже не понимал я. Кто склонял Аську к полноте? Жених? "Давай, дескать,
Аська, ты будешь полной"? А она что отвечала? "Что мне за это будет?" А --
он? "Женюсь на тебе"? Не понятно.
Дед мой реагировал на это выражение обычно так:
-- Склонные к полноте должны по склонам лазить!
Иногда мой дед советовал Аське меньше есть, но как правило, тогда, когда много
выпьет.
Однажды Аська мылась в ванной, и я решил за ней подсмотреть через замочную
скважину.
Тут меня и застукал дед:
-- Ты что там делаешь?
-- За Аськой смотрю, -- сказал я. -- Чьим полотенцем она будет вытираться.
-- Ну-ка отойди! -- строго сказал дед. -- Посмотрю, может, -- моим!
С тех пор мы заключили с дедом тайный союз: один из нас подсматривал за Аськой,
а другой стоял на стреме.
Понятно, что на стреме всегда стоял я.
Дед сказал, что мне еще рано -- смотреть такие картины.
-- А тебе -- уже поздно, -- сказал я. -- Ты бы лучше за бабкой смотрел.
-- Три "ха-ха"! -- сказал дед. -- Мы ж с тобой не на войне, где и бабушка --
божий дар!
В этом месте надо сделать небольшое военное отступление.
Дед мой был участником войны, дошел до Берлина или, как он сам говорил, "прошел
славный путь от рядового до генерала и обратно".
А солдат о чем мечтает? О бане да о бабе. Что, в принципе, одно и то же,
говорил дед. Баба -- как баня: прежде, чем раздеваться, надо ее хорошенько
растопить.
Наверно, с войны он и привез свою любимую присказку: "Хорошо после бани!
Особенно -- первые три месяца"!
Но вернемся к нашей ванной. Однажды я не выдержал и сказал:
-- Дед, у тебя ж зрение плохое! Давай я буду смотреть за Аськой и рассказывать
тебе, что я вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13