Как будто
взрослым мыться не обязательно.
Хелен меня не понимает. Если бы начальник какого-нибудь датского ЖЭКа повесил
такое объявление, оно превратилось бы в его завещание.
Спросите у своего начальника ЖЭКа, почему нет воды. Он ответит: "Зачем вам
вода, когда нет мыла?" Это логика начальников. Нет мыла -- не надо воды. Нет
воды -- не надо чая. Нет чая -- не надо сахара...
Вообще начальство лучше ни о чем не спрашивать: тебя же заставят и отвечать.
-- Кто отключает? -- не понимает меня Хелен. -- Ты что, не платишь за воду?
-- Нет, плачу.
-- Так почему отключают?
-- Для ремонта водопровода.
-- А, он у вас всегда портится летом! Какая точная техника!
Мы заходим в маленькое кафе. В Дании все кафе маленькие. Но зато их много. Чем
их больше, тем они меньше.
Я предлагаю выпить за нашу технику:
-- Как говорит наш сантехник: "Кто рано встает, с тем бог поддает!"
-- А кто такой сан-техник? -- спрашивает Хелен.
-- Это и есть наш бог, -- отвечаю я. -- Бог нашей техники. Сан-техник. То есть
святой техник. Питается исключительно святой водой.
-- А где он ее берет?
-- Жильцы ставят.
-- Как это -- ставят воду? Она что, твердая?
-- Да, -- говорю. -- Крепкая.
-- То есть ее покушал -- и становишься крепче?
-- Наоборот, -- говорю. -- Жиже. Шатаешься после нее.
Из кафе мы идем к знакомым Хелен. Это ее старинные друзья и живут они в
старинном доме. В Копенгагене почти все дома старинные снаружи, но современные
внутри. В отличие от многих наших домов, которые старинные внутри, но
современные снаружи.
-- Это -- парадный вход? -- спрашиваю я.
-- Да, парадный, -- говорит Хелен. -- А что это такое?
-- Ну, -- говорю я, -- парадный вход -- это такой вход, над которым висит
большой плакат с какой-нибудь большой мыслью, например: "Верным путем идете,
товарищи!"
-- Это чтобы сантехник с пути не сбился? -- спрашивает Хелен.
-- Не только сантехник, -- говорю я. -- Мы все без парадных входов жить не
можем. Мы, куда бы ни шли, всегда идем через парадный вход и всегда парадным
шагом. Есть, правда, у нас и черный вход. Но не для всех. А только для белых.
-- У вас что, есть черные и белые?
-- И черные, -- говорю, -- и белые, и красные, и коричневые, и зеленые, и
серые, и голубые, и оранжевые, и фиолетовые.
-- Фиолетовые?!
-- Да. Это -- те, кто в реке искупался.
-- А оранжевые?
-- А оранжевые -- это тетки такие. В оранжевых жилетках. Рельсоукладчицы. Одной
рельсой она может двадцать человек уложить.
С 1917 г. у нас был только один цвет. Красный. Все остальные были запрещены.
Сейчас по количеству цветов мы уже обогнали Данию.
В Дании не любят революций. Ну, была у них одна революция -- да и та
сексуальная. Причем обошлась малой кровью. Хотели заинтересовать население в
собственном воспроизводстве, поскольку мало народу. Но результат как всегда
обратный. Самые горячие мужчины по-прежнему -- в жаркой Азии, потому что там
самые стыдливые женщины: не снимают чадру даже во время обеда.
* * *
Как-то я получил письмо: "Что делать, если моя "жена -- это
прочитанная книга"?"
Я ответил: "Пользуйтесь публичной библиотекой".
Публичные дома в Дании разрешены: чтобы все проститутки были под колпаком.
Кроме того, благодаря публичным домам намного меньше стрессов, изнасилований и
венерических заболеваний
Мой приятель, съездивший по приглашению в США, рассказал, как они с женой
заметили, что их сын-семиклассник все время что-то покупает и складывает в
рюкзак. Приехали домой и решили заглянуть -- что у него там. Открывают --
полный рюкзак презервативов!
Бизнес по-русски.
И презреватив может быть лицом легкой промышленности. В российских, во-первых,
слишком много резины, как в галошах. Во-вторых, быстро снашиваются. В-третьих,
их мало.
Одноразовые средства в Дании на каждом углу. Наверно, только у нас --
многоразовые презервативы, многоразовые сосиски. Все остальное у нас --
одноразовое: туфли, стулья, мосты (речные и зубные). А шприцы --
однозаразовые.
* * *
Конечно, проблемы есть не только у нас, но и у них. У нас,
например, -- как купить? А у них -- как продать?
У них есть, с чем сравнивать. На датских прилавках -- все лучшее, что
производится в мире.
Хелен говорит:
-- У испанков лучше вино.
-- У испанцев, -- поправляю я.
Что датчане делают хуже россиян, так это говорят по-русски.
-- Мужчина, -- объясняю я, -- испанец. А женщина -- испанка. Испанцы и
испанки. Датчане и датчанки. Французы и француженки. Русские и русские.
-- У вас что, нет разделения на мужчин и женщин?
-- Есть, но оно не бросается сразу в глаза.
У нас определить, мужчина ты или женщина, легче ночью, чем днем. А днем можно
определить только по силе. У женщины сумки тяжелей.
Только в наших анкетах есть графа: пол.
У нас пол сравняли с землей.
Многие у нас требуют отменить конкурсы красоты. Стесняются смотреть на
обнаженную женщину в купальнике. Привыкли видеть ее в ватнике и кирзовых
сапогах, с лопатой и ломом.
Женщины у нас красятся почти все. Старые -- чтобы быть моложе. Молодые -- чтобы
быть старше.
У нас накрашеная женщина -- это красавица. А у них накрашеная женщина -- это
клоун.
Косметикой у датчан пользуются в основном проститутки.
У датчан другие понятия о красоте. Красота -- это здоровье. Поэтому все
направлено на то, чтобы человек был здоровым. Все, что делает человека
здоровей, очень дешево. Фрукты, овощи, лекарства, спорт -- на дотации
государства.
У нас все это дороже. Потому, наверно, и живем меньше. По продолжительности
жизни мы опережаем только Африку. И только Центральную. А Европу мы опережаем
только по продолжительности жизни курицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19