Как говорят индийские астрологи, против кармы не
попрешь!
А нам под строительство бани отвели новое место. Очень хорошее. Рядом с
болотом.
Испачкался в болоте -- и в баню. Помылся в бане -- и опять в болото.
И вот, значит, строим мы баню. По порядку строим, согласно инструкции. Сначала
-- первый этаж. Потом -- второй... Вот уже и тринадцатый этаж достраиваем. А
баня почему-то все одноэтажная получается. Если не сказать -- ниже.
Ее в болото засасывает.
Мы говорим:
-- Чего-то мы, ребята, не в ту сторону кладем. По проекту, вроде, вверх
было.
Прораб говорит:
-- А и пусть! Ну этот проект в болото! Жизнь нам диктует другие законы.
И вот мы уже строим высотную баню-землескреб. Но вдруг где-то в районе
девяностого этажа продвижение бани к центру земли прекращается.
Прораб говорит:
-- Ну, слава богу, фундамент готов! Давайте скорей саму баню нашлепывать.
Мы говорим:
-- Так у нас уже стройматериалы кончились. Только стекло осталось.
Прораб говорит:
-- О'кеюшки! Сделаем баню в стиле "модерн". Пусть люди глядят сквозь стекло и
любуются на окружающую природу.
Мы говорим:
-- Да на всю баню-то стекла не хватит. Один мешок всего и остался. Да и то --
в виде дребезгов.
В общем, комиссия баню приняла. Правда -- за что-то другое.
Сейчас мост будем строить. Реку только подходящую найдем.
Смех сквозь слезы

Писатель Обрезкин писал длинные и скучные юмористические
рассказы. Его активно печатали в газетах и журналах, но никогда не включали в
концерты и не предлагали публичных выступлений, потому что к юмору, звучащему
со сцены, предъявляются другие требования, а именно: юмор должен быть
смешным.
И вот однажды писатель Обрезкин попросил включить его в какой-то
большой концерт.
Ведущий, как обычно, ответил, что он бы включил и с превеликим удовольствием,
но программа концерта, к сожалению, уже утверждена, и свободных мест нет.
Обрезкин стал его уговаривать, стуча кулаком по столу, и в порыве возмущения
вдруг крикнул:
-- У меня дядя в конце концов умер!
Ведущий сразу растерялся.
-- О, простите! -- сказал он. -- Тогда, конечно. Такое горе. Только
коротенько.
Так писатель Обрезкин был включен в концерт.
Перед его выходом ведущий объявил:
-- Уважаемые зрители! Сейчас перед вами выступит писатель Обрезкин. У него
произошло большое горе: умер дядя. Поэтому во время чтения писателем своего
юмористического рассказа я бы попросил зал как можно больше смеяться.
Обрезкин вышел на сцену и под дружный смех прочел длинный и скучный
юмористический рассказ.
На волне аплодисментов он влетел за кулисы и попросил ведущего разрешить ему
прочесть еще один рассказ.
-- Не имею права, -- ответил ведущий. -- У вас же умер один дядя?!
-- Нет, -- сказал Обрезкин. -- Еще тетя.
Ведущий вышел на сцену и объявил об этом залу.
Над вторым рассказом смеялись еще больше.
Окрыленный успехом, Обрезкин бросился опять к ведущему.
-- Кто еще? -- со страхом прошептал ведущий.
-- Двое детей! -- радостно сказал Обрезкин. -- Но совсем небольшие. По
полстранички каждый.
-- А как объявить народу?
-- Объявите: авиационная катастрофа.
-- Это же на целый час! -- ужаснулся ведущий.
-- Нет, -- сказал Обрезкин. -- Самолет областного значения.
Ведущий так и объявил. Писатель Обрезкин вышел на сцену и под душераздирающий
хохот прочел еще два рассказа.
Из зала послышались возгласы:
-- Бис!
Ведущий вышел на сцену и объяснил, что второй раз одни и те же родственники
умереть не могут.
Тогда кто-то крикнул:
-- Автора!
Ведущий весь в слезах бросился к телефону и стал звонить в аэропорт, чтобы
прислали механика, по вине которого разбился самолет.
Ему ответили, что самолеты в их области еще никогда не разбивались. У них
вообще нет самолетов.
Ведущий заплакал еще сильней и объявил все зрителям.
Наступила гробовая тишина: слышно было только, как плотник сколачивал гроб.
Раздались крики:
-- Надувательство! Сапожники! Верните деньги!..
В настоящее время писатель Обрезкин уже вышел из гипса, но больше нигде не
выступает -- и все по вине отличной службы "Аэрофлота".
Начинание

Тут на днях одна вахтерша умерла.
Начальник охраны сказал директору завода:
-- Только, знаете, она совершенно одинокая.
-- Ну, это ничего, -- сказал директор. -- За гробом я пойду. Вы. Ну, еще
несколько человек найдем, которым тоже делать нечего. В приказном порядке
пойдут. Пусть для них это будет уроком.
-- Да я не о том, -- сказал начальник охраны. -- Она, понимаете, одинокая
раньше была. И просила, чтобы ее похоронили не одну.
-- А с кем? -- насторожился директор.
-- С предметом одним, -- сказал начальник охраны.
-- С винтовкой, что ли? -- облегченно спросил директор.
-- Нет, -- сказал начальник охраны. -- С телевизором.
-- Да вы что?! -- возмутился директор. -- В своем уме?! Как же она телевизор
будет смотреть, если там вилку воткнуть не во что?! И вообще, куда она его
поставит?
-- Это ее дело, -- сурово сказал начальник охраны.-- И, на худой конец, можно
транзисторный положить.
-- Да, -- согласился директор, -- но не нарушит ли это, так сказать,
торжественность момента?
-- Так не цветной же, -- сказал начальник охраны, -- а как положено:
черно-белый.
В общем, в день похорон за гробом пошли только те, у кого не было телевизора.
Больше желающих не нашлось, хотя директор обещал всем участникам по два отгула.
Настроение у провожающих было невеселое. И это было понятно: "Зенит"
проигрывал. Только на кладбище нашим ребятам удалось сравнять счет, и
могильщики уже взялись за лопаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26