Камера понимает и улавливает ее внутренний мир.
Кайл постарался не обращать внимания на то, что все в нем напряглось. На растущее желание, особенно когда он смотрел, как Эбби наклоняется и потягивается. Черт, да эта съемка для него просто испытание!
Пока он пробирался между зарослями диких азалий, на руку ему сел паучок. Повсюду расточали аромат цветы. Когда Эбби остановилась, чтобы полюбоваться на белые маргаритки, соседствующие с какими-то желтыми цветочками с черными серединками, Кайл нажал на кнопку аппарата. Эбби наклонилась, вдыхая сладкий запах желтого клевера.
– Пахнет божественно, правда? – протянула она ему пучок цветов.
Он опять нажал на кнопку. И согласился, что запах действительно чудный. Но не сразу. Сначала он взял ее за руку, в которой она сжимала цветы, и понюхал.
– Ну-ка… Пахнет ванилью. Или ромом? – Он поцеловал внутреннюю сторону ее запястья. Затем его губы двинулись вверх по руке. Он чувствовал, как колотится его сердце.
Эбби хотела что-то сказать, но он прижал ее губы к своим, лишив возможности говорить.
Ее пальцы следовали по мощным изгибам его плеч, пока не коснулись ремней фотоаппарата. Она отступила, усмехаясь.
– Осторожно, а то задушишь себя ремнем. Как я тогда объясню это шерифу?
– Если шериф увидит тебя в этих джинсах, он поймет, что у меня не было выбора. Но камеру можно снять.
– Нет, не надо. Так безопасней для нас обоих, – отступила она назад.
– Эбби…
Она сделала еще шаг назад. Попытки шутить помогали ей маскировать свое состояние. Слава Богу, Кайл Таннер не подозревает, как ей хочется погладить эти мощные мышцы его плеч и груди. Она не должна позволить ему понять это. Он ведь всего-навсего играет с ней.
Она не будет играть в его игры. Беда в том, что в его присутствии она превращается в безвольную куклу. Запах его тела кружит ей голову. Как бы она хотела раствориться в его объятиях и позволить ему заняться с ней любовью. «Хватит, девушка, – приказала она себе. – Приди в себя».
– Кайл! Посмотри! – воскликнула она, стараясь отвлечь его внимание.
– Что такое?
– Смотри, это очень редкая мухоловка. Ты видел такую когда-нибудь?
– Не приходилось, – сказал он сухо.
– У нее лимонно-желтое брюшко и длинный хвост.
– Да, давно мне так не везло.
Ей пришлось засмеяться.
– Если тебе так нравятся птицы, мы можем ходить на такие прогулки чаще.
Он застонал.
– Если только ты выступишь в роли птички.
– Кайл, смотри! На розовой шейке золотые пятнышки. Как ты можешь не получать от этого удовольствие? Быстро сними ее, пока не улетела.
Он был вынужден признать, что она права.
– Эбби, ты меня просто пугаешь. Если я с тобой тут еще побуду, то начну подсвистывать птицам и переворачивать камни в поисках червей.
– По-моему, прекрасный день.
Она приходила в восторг от любой мелочи, и он снимал это на пленку. От ее внимания не ускользал ни один цветок, ни один листочек или стебелек. Все вызывало у нее интерес.
Это будет расти колосом или кистью? Стебель тут круглый или граненый? Сколько в цветке лепестков? А тычинок? Листья тут ровные или зубчатые? Этот цветок тут один или их целая группа? Эбби фиксировала все наблюдения если не на бумаге, то в уме. Для нее все было исполнено значения – птицы, насекомые, шум в кустах.
– Если слушаешь внимательно, то можно услышать так много, – говорила она Кайлу.
Вдруг она удивленно всплеснула руками. Тропинку перед ней перебежала олениха. Прежде чем Эбби успела что-то сказать, из кустов выскочил пятнистый олененок и побежал за матерью. Потом второй. Все трое скрылись в чаще.
Эбби повернулась к Кайлу:
– Ты видел? Это произошло так быстро, что я рта не успела раскрыть.
– Я успел, – ответил он. – Снял, они на пленке, как и то, как ты удивилась. Эбби, вот тут хорошее место. Там, где ручей за большим камнем… там, где папоротник. Чуть-чуть назад, пожалуйста.
Она встала, как он просил.
– Еще немного подальше.
Улыбаясь, она сделала еще пару шагов и… с криком рухнула на землю.
Кайл ринулся за ней.
– Эбби, что случилось?
– Нога. Моя нога. Ударилась о камень. Похоже, лодыжка.
Кайл видел, как она побледнела, когда он стал снимать с нее левый ботинок.
– Сейчас, сейчас, дорогая. Ты в хороших руках, – сказал он. – Я только что получил удостоверение с правом оказывать первую помощь от Красного Креста. – Он стянул носок, обнажая лодыжку.
– Можно потрогать? В кино всегда так делают.
Закусив губу, она кивнула.
Он двумя руками ощупал ее лодыжку и ступню.
– Я, правда, не врач, но мне кажется, что перелома нет. Можешь большим пальцем пошевелить?
Ей это удалось.
– О’кей. Давай посмотрим. Что там дальше надо делать? Нужны повязка и лед. Так. Льда здесь нет. Только ручей. – Нагнувшись, он обвил ее руками свою шею и поднял.
– О-о, – застонала она.
Прижав к груди, он легко понес ее к ручью. Несмотря на боль, Эбби получала от этого удовольствие. Она чувствовала себя защищенной. Великолепное ощущение, несмотря на боль.
Кайл посадил ее на нагретый солнцем камень и осторожно опустил ее ногу в воду.
– Вот так, хорошо. Пусть охлаждается.
Нога-то у нее, может, и охлаждается, а вот чувства – нет. Боль в лодыжке ничто по сравнению с теми чувствами, которые он в ней вызывает.
– Спасибо, Кайл. Со мной все будет в порядке. Дай мне немного отдохнуть.
– Именно это я и хотел предложить. – Он снова осторожно потрогал ее лодыжку. – Мне положена за это награда?
– Конечно, ты так отлично справляешься. – Ей хотелось просунуть ему под рубашку руку и погладить его выпуклые мышцы, прижаться к его полным губам. Кровь стучала в висках. Заболела голова. Чувствуя неловкость от того, что он так близко, она слегка отодвинулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49