Поистине я имею полное право претендовать на звание самого твердолобого болвана на свете!
– Ты на себя наговариваешь, – тихо ответила она и осторожно подула на его шишку.
– Еще один поцелуй, Глэдис, – так же тихо попросил он, проводя ладонью по ее пылающей щеке. – Ради моего полного и окончательного выздоровления.
– А не слишком ли много впечатлений для одного дня? – мягко усмехнулась она и, не дожидаясь ответа, стала целовать его виски, щеки, глаза, делая это так легко и нежно, что Брайан замер, прикрыв веки. Ему казалось, будто его лицо овевает крыльями какая-то теплая и ароматная бабочка.
Затем они слились в поцелуе, и Брайан наконец-то сделал то, о чем мечтал с момента своего первого появления в этом доме, – осторожно приподнял край ее свитера и проник под него рукой.
По-прежнему сидя у него на коленях, Глэдис пошевелилась и застонала, но так слабо и нерешительно, что Брайан воспринял этот стон не в качестве протеста, а как знак взволнованного ожидания его дальнейших действий. Теперь он уже не сомневался в том, что этот вечер станет вечером исполнения самых заветных желаний…
Подняв свитер Глэдис до самых подмышек, Брайан не стал расстегивать бюстгальтер, а приподнял его и принялся ласкать ладонями ее небольшие упругие груди с моментально напрягшимися сосками. Потом опустил голову и поочередно стал жадно ловить губами эти восхитительные соски и осторожно облизывать их кончиком языка.
Это была такая сладостно-томительная пытка, что Глэдис приглушенно охнула, страстно обхватила руками его голову и прижала к своей груди.
Брайан вскрикнул и резко отстранился.
– Ой, прости! – тут же воскликнула она. – Я сделала тебе больно, да?
– Ничего, ничего, все в порядке, – с трудом ответил он, кусая губы, чтобы сдержать стон. Боль была адской и пульсирующей, словно в его череп заколачивали огромные гвозди. – Но, кажется, сегодня мне действительно лучше поехать домой.
– А ты сможешь вести машину?
– Смогу и буду предельно осторожен, – пообещал Брайан, поднимаясь и направляясь к вешалке.
Тем не менее Глэдис одолевали сомнения. Может, стоит предложить ему переночевать у нее в гостиной? Или пусть хотя бы оставит свой драгоценный «ягуар» у ее дома, а сам вызовет такси?
Брайан догадался, о чем она думает. Поэтому, уже надев пальто и стоя в дверях, он произнес, проникновенно глядя в глаза Глэдис:
– Знаешь, детка, я уезжаю вовсе не потому, что так уж плохо себя чувствую. Просто мне очень хочется, чтобы наша первая ночь прошла совсем по-другому, в изысканной обстановке, чтобы запомниться нам на всю жизнь. А для этого и я должен быть в самой лучшей форме, и на тебе должно быть элегантное вечернее платье. Так что давай отложим все на неделю – до конференции в Оттаве.
Зардевшаяся от смущения Глэдис не нашла, что ответить. Она лишь обняла себя руками за плечи, словно прикрывая обнаженную грудь. Самое забавное состояло в том, что задранный им, но так и не опущенный бюстгальтер действительно создавал ощущение обнаженности, хотя на ней был надет свитер.
– Пожалуйста, будь осторожней, – попросила она.
– Разумеется, буду, – снова пообещал Брайан. – Хотя бы ради той ночи, которую я с этого момента буду ждать так, как ничего еще не ждал в этой жизни!
15
Кажется, я добилась своего и Брайан в меня влюбился, размышляла Глэдис неделю спустя, собираясь ехать на конференцию в Оттаву. Иначе зачем бы он стал в тот вечер останавливаться, когда уже чувствовал, что я не смогу ему отказать?
Всю эту неделю шеф вел себя на редкость нежно и предупредительно, ни разу не позволив себе наброситься на нее с поцелуями. Зато постоянно изощрялся в придумывании все более пылких и изящных комплиментов, от которых Глэдис терялась и смущалась, словно монашенка при виде обнаженного мужчины, и этим приводила Брайана в восторг.
– Теперь я понимаю, почему поэтов восхищают именно застенчивые женщины, – не раз повторял он. – Они слишком чутко реагируют на комплименты!
Короче говоря, все было совершенно замечательно. Единственной «ложкой дегтя» во всей этой бочке меда была недоверчивость Агнессы, которой Глэдис постоянно все рассказывала.
– Эх, дорогуша, – вздохнула она, терпеливо выслушав пылкие излияния подруги, – знаешь, кого ты мне сейчас больше всего напоминаешь?
– Невесту накануне свадьбы? – простодушно спросила Глэдис.
– Если бы! Птичку, запутавшуюся в силках охотника, – вот кого!
– Но почему, почему?
– Да потому, что ты уже настолько без ума от своего Брайана, что не в состоянии правильно оценить ситуацию, не говоря уже о том, чтобы ее контролировать! Своими ловкостью, притворством и выдержкой он фактически уже добился чего хотел. Ты готова исполнить все его желания и только ждешь момента, чтобы упасть в его объятия. Скажи еще, что я не права!
– Он уже давно мог добиться своего, – смущенная безапелляционным тоном подруги, пролепетала Глэдис. – Но ведь не сделал этого!
– Значит, твой Брайан более коварный и умелый обольститель, чем кажется на первый взгляд! – уверенно заявила Агнесса. – Да ты вспомни: он хоть раз завел с тобой разговор о чем-нибудь ином, кроме поцелуев и постели? Он планировал ваше будущее, предлагал жить вместе, просил выйти за него замуж? Ну же, отвечай!
Глэдис окончательно растерялась и пожала плечами. Действительно, ни о чем похожем Брайан никогда не заговаривал. Если бы не Агнесса, то она пребывала бы в полной уверенности, что такой разговор обязательно состоится. Вот только когда?..
В глубине души у Глэдис жила надежда, что столь важный для них обоих разговор состоится именно в Оттаве. Более того, он будет сопровождаться обязательным – как во всех голливудских фильмах – вручением маленького футляра из синего бархата, в котором лежит кольцо с бриллиантом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44