Она снова начала задыхаться, а давление все усиливалось. Клэр извивалась, отбиваясь руками и ногами, но руки давили на горло все сильнее. Острая боль пронзила грудную клетку, голова, казалось, распухла и куда-то поплыла. Широко раскрытыми глазами она видела свет – то красный, то желтый, затем вспышку, взрыв, и вот они соединились в один большой светящийся шар. Ее голова откинулась на кушетку, безжизненно мотаясь из стороны в сторону. Но вот, что самое странное, у нее появилась возможность дышать. С большим трудом ей удалось приподнять веки, так как сияющий шар все еще стоял у нее перед глазами, не исчезая. Она уставилась на него, ничего не понимая, потом шар приобрел очертания зажженного фонаря. У нее не было в доме такого фонаря, и все же Клэр ясно видела, что он стоял рядом с ее масляной лампой на столике. Да, это масляная лампа принадлежала ей или, скорее, миссис Кларк. Она не отводила глаз от фонаря. Сейчас ей было так плохо, что она больше не могла ни на чем сконцентрировать внимание. Ей было очень холодно, и все тело дрожало с головы до ног. Она отдавала себе отчет в том, что нужно подняться, пойти на кухню, вскипятить чайник, чтобы выпить чего-нибудь погорячее, но тело отказывалось повиноваться.
Она слышала чьи-то тяжелые шаги и какие-то звуки снаружи, за окном. Значит, по крайней мере, она сохранила слух. После каждого шага вступали голоса мужчин, которые отчаянно ругались между собой. Потом послышался звук пощечины, цокот копыт. Забрал ли он платье для мисс Фостер? Кто это он? Джозеф, само собой разумеется. Нет, нет, это был не Джозеф, это был… – теперь она пришла в полное сознание, хотя все ее тело затекло и оставалось неподвижным.
Он вернулся – этот дикий зверь – и на сей раз он непременно осуществит свою угрозу. Дура, дура, – обзывала она себя. Почему я позабыла запереть за ним дверь? Теперь вот он возвращается. Прошло еще какое-то время. Вдруг она увидела темную фигуру в прихожей, и эта фигура закрывала дверь!
Да очнись же ты, очнись, пошевеливайся, – призывала она свои затекшие члены, но смогла лишь скатиться с кушетки на пол, – ее протянутые пальцы коснулись металла. Да, слава Богу. Она схватила металлический предмет. Это была ручка кочерги. С трудом встав на колени, она принялась что было сил размахивать кочергой и орать, орать, словно обезумевшая.
Мужская фигура остановилась неподалеку от нее и опустилась на колени.
– Нет, нет, мисс Корт, оставьте, пожалуйста, в покое кочергу. Не нужно кричать.
Клэр заморгала и уставилась на незнакомца. У него был мягкий успокаивающий голос. Голос Марка Конрада.
Кочерга с грохотом упала возле камина. Клэр издала приглушенный стон и закрыла глаза руками.
Слезы заструились у нее сквозь пальцы, и горькие рыдания сотрясли все тело, сжавшееся на ковре.
Марк Конрад молча смотрел на нее, не зная, что теперь предпринять. Она, слава Богу, выпустила из рук кочергу, но могла оцарапать ногтями ему лицо, если он к ней прикоснется. Как бы он поступил, если бы на ее месте оказалась Сара? Он бережно взял бы ее на руки и отнес в кровать. Клэр была уже не ребенком, но глупой девочкой, которая, вероятно, сама нарвалась на этого негодяя Джорджа Палмера. И он был рад, что в это время случайно проходил мимо и смог помочь ей. Сейчас ее нельзя было оставлять в таком состоянии, это было очевидно. Открыв дверь в спальню, он вошел, опустил шторы, зажег лампу у изголовья и откинул одеяло. Потом отправился на кухню вскипятить воды.
Когда он вернулся в гостиную, она все еще лежала, скрючившись, на коврике, но душераздирающие рыдания прекратились. Он, опустившись перед ней на одно колено, мягко, словно обращаясь к Саре, сказал:
– Довольно, довольно. Моя дорогая, позволь мне уложить тебя в кровать. Не плачь, будь умницей.
Но он понимал, что перед ним был не ребенок, который упал и сильно разбился, а молодая женщина, внезапно подвергнувшаяся нападению мерзавца, который, вероятно, стремился ее изнасиловать. Ее тело все еще сотрясалось в беззвучных конвульсиях, но она уже не плакала. Он отнес ее в спальню и положил на кровать. Посмотрев на нее при свете лампы, он отшатнулся и тяжело вздохнул. На ее мертвенно-бледном, распухшем лице остались красные полосы. Он остановил взгляд на разорванном почти до талии платье, кровоподтеках на теле и следах от ногтей насильника.
Присев на край кровати, он мягко, аккуратно начал вытирать полотенцем лицо Клэр.
– Вам повезло, – сказал он, – кожа на лице не пострадала, а с помощью холодного компресса опухоль спадет. У вас есть силы, чтобы приподняться и снять платье?
Она безоговорочно повиновалась, и Марк вытер кровавые ссадины около грудей. Он морщил лоб от старания, но вид ее молодых грудей с розовыми сосками, которые прижимались к его телу в ту безумную ночь, взволновал его с новой силой. Натянув на нее простыню, он постарался отогнать от себя эти воспоминания. Какое наслаждение получил он тогда от ее сладостного юного тела. Она оказалась не проституткой, а невинной девушкой, с которой не был близок ни один мужчина. Какой стала она после этой ночи? Он вновь нахмурился и поднялся, взяв в руки кувшин.
– Я принесу холодной воды для примочек на лице, – сказал он, и его голос болью отозвался у нее в ушах. – Только больше не плачьте, – добавил он как можно мягче, – иначе вы испортите всю мою работу. Вот, возьмите полотенце, оно вам пригодится.
Клэр поднесла полотенце к глазам, пытаясь вытереть слезы. Она откинулась на подушке. Слава Богу, что он оказался рядом с ней. Какой-нибудь другой мог пройти мимо ее коттеджа и ничего не заметить.
Что заставило его заглянуть сюда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122