Пожилой джентльмен издал тихий, горький смешок:
– Думаю, мне следовало догадаться, что Фредерик способен постоять за себя. Ясно, что он научился преодолевать любые трудности.
– Вне всякого сомнения, потому что был вынужден это делать всю жизнь, – ответила Порция, не сознавая, что высказала вслух свои мысли, до тех пор, пока не встретила взгляд пожилого господина и не прочла в нем острую, неприкрытую, постоянно преследующую его боль. Ее раздражение тотчас же сменилось жалостью. Лорд Грейстон обладал одним из лучших поместий в стране, но был глубоко несчастным человеком. – Простите меня, – тихо сказала она.
Он лишь слегка покачал головой:
– Нет, вы совершенно правы. Фредерику ничего не было дано. Он все завоевал сам. И вина за это лежит на мне.
– Он прекрасный человек, милорд, – внезапно вмешался в разговор Куин, все еще стоявший в двери, и его реплика заставила Порцию обернуться и бросить на старика испуганный взгляд. – Таким сыном может гордиться любой отец.
– Да, да, это так. Возможно, именно потому, что я не вмешивался в его воспитание, – тихо проронил лорд Грейстон, и на губах его появилась душераздирающая улыбка. – Когда он вернется, не соблаговолите ли сказать, что я заезжал навестить его и что я…
– Да? – мягко попыталась ему помочь Порция.
– И что я был бы рад, если бы он приехал пообедать со мной в любой удобный для него день.
– Я скажу ему.
– Благодарю вас.
Кивнув, лорд Грейстон покинул комнату, оставив за собой аромат дорогого одеколона и ощущение полного и мучительного одиночества.
Глава 14
Узкое кирпичное строение с белыми ставнями, безжалостно отполированными оконными стеклами и медным дверным молотком походило своим унылым видом на стареющую матрону, отчаянно пытающуюся противостоять возрасту и надвигающейся бедности.
Спешившись, Фредерик обмотал поводья лошади вокруг столба и оглядел дом с неожиданным для него самого приливом любопытства. Если бы его спросили, каким он видит себя, он бы ответил, что джентльменом будущего. Он был человеком, не только верящим в перемены, но и старающимся по мере сил их приблизить. Но в то же время не мог отрицать и своего интереса к прошлому Даннингтона.
Неужели его учитель и воспитатель всегда был таким спокойным и трезвым человеком, или все-таки когда-то он был молодым шалопаем, полным радости жизни, которую пытался позже вдохнуть в своих питомцев? Мечтал ли он когда-нибудь встретить жену и завести детей, или его вполне удовлетворяла жизнь холостяка? Был ли он счастлив?
– Это пансион, – пробормотал Фредерик, когда Йен тоже спешился.
– Даннингтон жил здесь? – спросил друг.
– По крайней мере, некоторое время.
– Господи!
Йен скорчил гримасу, оглядывая просевшую кровлю и крошащуюся печную трубу.
– Надеюсь, в то время дом был в лучшем состоянии.
– Весьма вероятно, что не был. Основываясь на том, что мне удалось разузнать, Даннингтон был единственным младшим преподавателем местного колледжа с весьма небольшим доходом, – возразил Фредерик. – Сомневаюсь, что он мог прилично платить за комнату и стол.
Йен бросил на него скучающий взгляд:
– И как же местожительство Даннингтона сочетается с возможностью узнать правду о твоем отце?
– Их дороги могли пересечься где-нибудь в Винчестере, – пожал плечами Фредерик. – Надеюсь, что, двигаясь по следам Даннингтона, я наткнусь на сведения об отце.
– А! Блестящий план.
Фредерик ответил печальной улыбкой на очевидные недоверие и иронию друга..
– Я отлично сознаю, что цепляюсь за соломинку, Йен, но сейчас у меня самые неясные представления о том, как можно узнать о прошлом отца.
Йен похлопал его по спине:
– В таком случае будем цепляться за соломинку вместе, Фредди, мой мальчик.
Фредерик двинулся вперед, прошел в ворота и проследовал дальше по мощенной плитами дорожке и заметил, что кружевная занавеска на одном из окон дрогнула, а значит, за ними кто-то наблюдает. Сильно ударив в дверь медным молотком, друзья в тишине ждали, пока дверь не открылась и на пороге не появилась женщина средних лет с грубыми оплывшими чертами лица и седеющими темными волосами, собранными на затылке в жалкий пучок.
– Да. Чем могу быть вам полезной? Фредерик ответил любезной улыбкой:
– Это пансион Гривс?
Женщина сдвинула брови, что невыгодно подчеркнуло ее сходство с гончей, и беспардонно оглядела сначала Фредерика, потом Йена, особое внимание обратив на очевидную дороговизну их одежды.
– Да. Но у нас свободна всего одна комната, да и та на чердаке. Сомневаюсь, что она подойдет кому-нибудь из вас, – предупредила женщина.
– Владелица вы? Миссис Гривс? – спросил Фредерик, отважно вступая в разговор.
– Я мисс Гривс. Домом все еще владеет моя матушка, но она слишком стара, чтобы заниматься повседневной работой. А чего вы, собственно, хотите?
– Прошу меня простить, мисс Гривс, за прямоту, переходящую в грубость. – Фредерик попытался смягчить суровую даму улыбкой. – Сначала позвольте вам представить моего спутника – мистера Брекфорда, а меня зовут мистер Смит. Мы оба из Лондона.
Поняв, что Фредерик ничего не достиг, а только усугубил сомнения хозяйки, Йен решил взять дело в свои руки. Буквально.
С улыбкой, повергшей к его стопам легионы женщин, Йен взял пухлую руку мисс Гривс и поднес к губам ее короткие толстые пальцы.
– Наша встреча – для меня истинное удовольствие, моя дорогая, – пробормотал он. – Огромное удовольствие.
– О! – Мисс Гривс затрепетала (довольно устрашающее зрелище) под воздействием обаяния Йена. – Благодарю вас.
Фредерик с трудом поборол желание вытаращить глаза и воспользовался моментом, чтобы взять быка за рога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87