Увидев графин, Дэвид невольно покосился в мою сторону и встретил мой взгляд. Я чуть заметно улыбалась; он отвел глаза. Я злорадно подумала: кто еще поймет тебя без слов? Мы все предпочли ликер.
– Хорошо, что ты вернулась, – сказала Тея.
– Внимание, внимание! – воскликнул Дэвид. – За счастливое будущее! – Глотнул ликеру и скривился. Тея удивленно посмотрела на меня.
– Он просто дурачится, Тея. Я выхожу замуж.
Она уставилась на меня, открыв рот. Стараясь казаться безразличной, я тоже пригубила ликера. Вкус, напоминающий сладкую микстуру от кашля, был особенно противен в жаркий летний день.
– Вот и ты удивляешься, Тея. Я-то думала, это только для меня новость. А Дэвид, оказывается, заранее все знал.
Когда же я приняла решение? А может, я его и не принимала? Может, это сделал за меня Дэвид?
– Что он знал? За кого, Руфь?
– За Уолтера Штамма.
Она резко повернулась к Дэвиду, готовая утешить страдальца. Он пожал плечами и торжественно изрек:
– Предпочла более достойного.
– О Руфь, – произнесла Тея дрожащим голосом, – ты уверена, что поступаешь правильно? Ты и Дэвид… Он так…
Мне не хотелось ее разубеждать. В конце концов, я тоже не лишена тщеславия. Но именно из тщеславия я не могла допустить, чтобы Тея, с подачи Дэвида, считала меня обманщицей.
– Он давно мог бы жениться на мне, если бы хотел.
– Она мне льстит. Как я могу соперничать с ним? У него деньги, положение, образе..
– Заткнись.
– Но я серьезно.
– Я приехала, чтобы поговорить с Дэвидом, – объяснила я Tee. – Когда Уолтер сделал мне предложение, я ответила, что мне надо подумать, и приехала поговорить с Дэвидом.
– Ах, уже Уолтер! – вставил Дэвид.
– Да, Уолтер! – взорвалась я. – И что из этого следует? Что я шлюха?
Он засвистел с невинным видом, будто и не думал дразнить меня. Я решила, что больше не попадусь. Молчание. Я подлила себе ликеру, передала бутылку Tee, она подошла к Дэвиду и вылила остаток в его бокал. Вернулась на место и подняла свой.
– Я очень рада за тебя, Руфь. И уверена, он прекрасный человек.
– Да, – быстро ответила я. – И богатый.
– Ай да Руфи! – заметил Дэвид.
– Дэвид, – укоризненно сказала Тея.
– Не расстраивайся, Тея. – Я решила быть великодушной. – Мне плевать на его шуточки. Честное слово, плевать.
– А если сумеешь на все наплевать, миллионера удастся поймать, – негромко пропел Дэвид.
– Надо же, я и забыла. – Тея узнала песенку и с улыбкой повернулась ко мне. – Тебя же в детстве так мальчишки дразнили! Выходит, не зря. – Ни малейшей иронии в голосе.
Я резко поднялась:
– Мне пора. Я обещала не задерживаться.
– Да-да, конечно, – сказала Тея. Дэвид промолчал.
– Я вернусь в первых числах сентября, Тея. Сразу позвоню. Тея поцеловала меня в щеку и шепнула:
– Поздравляю. Дэвид молчал.
Я взяла саквояж и вышла. Быстро дошла до Второй авеню и остановилась в нерешительности. Совсем не хотелось возвращаться. Зато страшно хотелось хоть с кем-нибудь поговорить. Я зашла в магазин и позвонила Рите; незнакомый голос ответил, что она еще в Чикаго, у родственников. Тогда я поймала такси и назвала шоферу адрес Хелен Штамм. Но, уже войдя в вестибюль, я вдруг испугалась. Испугалась услышать, что решение, если его принял за меня кто-то другой, наверняка ошибочно. И тогда я останусь ни с чем. Я побежала прочь, опасаясь, что она увидит меня из окна и позовет; добежала до автовокзала и почти четыре часа просидела там на жесткой скамье, за все это время только раз выпив кофе в буфете, потому что боялась выйти на улицу, которая могла привести меня Бог знает куда.
Я вышла из автобуса в половине шестого утра и ждала до шести, чтобы позвонить Уолтеру; ждала бы и дольше, но было ужасно сыро и холодно. Как выяснилось, напрасно ждала: Уолтер не ложился и взял трубку после первого звонка. Через двадцать минут подъехал к остановке. По телефону я сказала:
– Я на остановке. Если вы не передумали, я согласна.
Он ответил:
– Я очень рад, Руфь. Еду!
Увидев его, я и сама неожиданно обрадовалась. Он вышел из машины и направился ко мне. В сумерках Уолтер казался высоким, красивым и надежным; я почти любила его в тот момент. Осторожно поцеловал меня в щеку и отдал мне свой джемпер, заметив, что я дрожу от холода. Надев его, я обхватила себя за плечи и погладила мягкую серую шерсть. Уолтер положил мой саквояж в машину, и мы поехали домой.
– Как Борис? – спросила я, словно после долгой разлуки.
– Прекрасно. – Он улыбнулся. – Вечером заявил, что соскучился, будто прошло уже три дня, а не три часа, как вы уехали. Спрашивал, не знаю ли я, когда точно вы вернетесь.
– Надеюсь, он еще спит.
Но Борис давно проснулся и не мог понять, куда делся отец.
– Борис, – начал Уолтер, – у нас для тебя приятная новость.
Борис посмотрел на меня, потом на отца. По выражению его лица я вдруг поняла: он не в восторге от того, что сейчас услышит.
– У тебя будет новая мама, – с улыбкой продолжал Уолтер. – Вернее, мачеха.
– Что это значит? – в упор спросил Борис.
– Это значит, что мы – Руфь и я – собираемся пожениться. Она станет для тебя новой мамой.
Мы думали, он обрадуется. Какая наивность! Известие шокировало его. Привело в ужас.
– Но она же такая молодая! – воскликнул мой милый Борис, в своем горе забыв о приличиях. – А ты такой старый!
– Что ж, – Уолтер помолчал, подбирая слова, – мы думали об этом. Но, видишь ли, для взрослых людей это не так важно, как…
– Но ей же почти столько, сколько мне!
Я обняла его:
– Не совсем, дорогой. На десять лет больше. Эти десять лет очень многое меняют.
– Но… но… – начал он и, не найдя слов, чтобы выразить свою боль, выскочил из дома и два часа где-то пропадал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102