Если бы только она могла забыть о нем, как бы она хотела переложить все свои заботы на широкие и надежные плечи Ричарда. Как было бы прекрасно жить всегда под его покровительством. Но она не могла фантазировать дальше. Она должна полагаться только на себя, чтобы справиться со всеми трудностями.
Утомившись, она встала со стула и пошла в свою спальню, чтобы до возвращения Ричарда взять свежую ночную рубашку.
Инстинктивно почувствовав его присутствие, она повернулась к двери. Он стоял в дверном проеме. Тяжелые волны его волос блестели от влаги. Капли воды стекали с его груди, намокшая тонкая ткань прилипла к влажной коже.
– Вижу, что дядя Ян показал тебе пруд.
– Да. Мы когда-нибудь плавали там вместе при луне, Мери?
Его вопрос был столь интимен, что она замерла. Даже когда он приблизился настолько, что ее обдало свежим запахом его чистой кожи, она не двигалась. Но внутри она не чувствовала того холодного комка, который всегда появлялся при приближении сэра Роберта.
Он поднял руку и нежно провел пальцем по ее щеке.
– Мне очень жаль, но я не помню тебя совсем четко, Мери. Извини, что лишил тебя твоей комнаты. – Шепот обволакивал ее. – Я верну ее тебе сегодня. – Его глаза медленно скользнули вниз вдоль ее тела. – Пока мы не будем делить ее вместе.
За девятнадцать лет в ее жизни не было ничего такого, что научило бы ее вести себя с мужчиной, который искренне верил, что они скоро поженятся, и который мог оказаться смертельно больным, узнав правду. Конечно, у нее была некоторая защита: он был джентльменом, и она была леди, пусть даже бедной. Она должна уйти. Вместо этого Мери закрыла глаза и почувствовала его дыхание на своей щеке. Его губы нежно коснулись ее, безмолвно раскрывшихся.
На мгновение их губы слились, его язык ласкал ее сухой рот. Она не могла двигаться, не могла остановить поток новых чувств, охвативших все ее тело. Он притягивал ее губы к своим снова и снова, пока они полностью не вошли в его податливый рот. Это наслаждение было новым для Мери. Она глубоко вздохнула, его нежный язык скользнул через щеку и задержался в раковине уха. Его дыхание на чувствительной коже заставило ее пошатнуться под потоком новых чувств, которые он вызвал.
Это было уже слишком даже для такого сдержанного человека, как Мери. Подняв дрожащие руки, она мягко оттолкнула его и открыла глаза.
Свет канделябров смягчил его раненое лицо, он схватил ее дрожащие пальцы.
– Все хорошо, Мери, – мягко сказал он, целуя ее ладонь. Его глаза горели опьяняющим огнем. – Отдохни, моя дорогая.
Он повернулся и вышел из комнаты. Не замечая ночной рубашки, лежащей у ее ног, она поднесла руку к губам. Ричард!
Мери едва дышала, охваченная и чувством неловкости, и растущим чувством физического желания. Испугавшись, она думала только об одном. Более чем когда-либо она поняла, как важно вернуть Ричарду память.
Из окна швейной комнаты Ричард наблюдал, как Мери и Лотти провожают Яна. Не желая мешать, он оставался наверху, изучая Мери: ее длинные каштановые волосы падали на прямую спину и доставали до тонкой талии. Издали он мог видеть ее большие оленьи глаза, наполненные слезами, и яркие слегка дрожащие губы.
Почему он не любил ее? Она прекрасна. Она добра. Она чувственна. Она работает, не зная усталости, и полностью посвящает себя семье. Казалось, что такой и должна быть женщина. Так почему же он не любил ее?
Он снова попытался пробиться сквозь стену в своей памяти, но результаты были скудны. Все маленькие осколки, которые ему удалось собрать, противоречили друг другу. «Так почему же я целовал ее, – спрашивал он себя, – нужно постараться понять».
Была ли она холодной, бесчувственной женщиной? Может, их брак был по расчету? Или просто его не тронула ее красота? Инстинктивно он чувствовал, что она не похожа ни на одну из женщин в его жизни.
Его поцелуи были наполнены страстью опытного любовника. Он помнил, что Мери встретила их с такой страстью, что возбудила его. Он, может, и не любил ее, но знает, что он ее страстно желает. Иногда счастливые браки основываются и на этом.
Мери смотрела Яну вслед, пока он не скрылся из виду, затем, повернувшись к коню, резко свистнула. Лара подбежала и терпеливо ждала, пока Мери надевала на нее новый повод и седло. Ее прежние сгорели во время пожара, и Ричард был удивлен беспокойством Яна по поводу цены новой сбруи. Сидя в таверне, он узнал некоторые подробности о ферме, то, что Мери должна большую сумму денег после смерти ее родителей, было видно невооруженным глазом.
Она ехала верхом с той грацией, с какой делала все. Почувствовав вдруг необходимость узнать о ней, о них всех больше, Ричард вышел из комнаты. Если поспешить, ее можно догнать.
Как только он вспрыгнул на своего коня, из ворот сада появилась Лотти.
– Я хочу догнать Мери. Где она обычно прогуливается?
Убрав со лба золотистый локон, Лотти кивнула.
– Я точно знаю место. Вдоль ручья и возле пруда.
С прошлой ночи он знал эту дорогу. Ручей извивался среди луга, впадая в реку. В одном месте возле дома он расширялся, и естественные скалы образовывали пруд с нависающими ивами и ароматом ландышей по берегам.
Прошлой ночью трудно было устоять перед чистой водой и луной, отражающейся на поверхности пруда. Когда он нырнул, холод смыл с его век последнюю летаргию, но не смог ничего прояснить в его памяти. Он должен признать реальность своей беспомощности. Казалось, что его жизнь началась, когда он открыл глаза под занавесом волос Мери.
Внезапная мысль, что он может застать Мери в момент купания, отозвалась в нем горячим приливом. Он пересек низкую гору, затем резко натянул поводья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43