Слышался беззаботный смех. Горели костры, в воздухе пахло жареным мясом.
Роберт вспоминал Маргариту. Острую боль, которая пронзила его плечо и шею. И крик – последнее, что он услышал, падая на землю: «Черный Всадник повержен!»
О предательстве и унижении ему напоминал шрам. С тех пор прошел год. Роберт стал меньше доверять людям, предпочитая общество лошадей. Поэтому сегодня никто не пришел, чтобы отпраздновать его отъезд и проводить в дальнюю дорогу. Но Роберта это нисколько не огорчило. Одиночество врачевало его душу, приносило покой и душевное равновесие. Точно также, как море.
Вглядываясь в туман, он различал фигуру Элдсуайт, слышал ее тихое пение. Она пела вороному. У нее был тихий, проникновенный голос, который успокаивал Роберта. Элдсуайт ослабила узду коня и стала щекотать ему шею.
Наблюдая эту картину, Роберт неожиданно представил себе Элдсуайт в своей постели.
Он испытывал вожделение.
Проклятие!
Сэр Роберт схватил бурдюк с вином и снял зубами пробку. Ему нужно как следует выпить, чтобы выбросить из головы колдунью, заговаривающую лошадей.
Стоя у берега, Элдсуайт смотрела, как над горизонтом занимается рассвет. Утренний воздух был чист и свеж, небо – ясно. На море начался отлив. Стояла тишина, даже криков чаек не было слышно. Прибрежный песок был чистым и белым, как снег.
Элдсуайт почувствовала, что лошади беспокоятся. Они били хвостами и нервно переступали с ноги на ногу.
Мальчик – помощник конюха стоял рядом, держа всех трех лошадей на привязи. Он с тревогой взглянул на Элдсуайт. Она успокоила его улыбкой, однако ее саму тоже не покидало волнение. А что, если она ошиблась в диагнозе? Вдруг она ничем не сможет помочь этим животным?
Элдсуайт валилась с ног от усталости. Оглянувшись назад, она увидела, что на берегу собрались люди. Презрение и недоверие были написаны у них на лицах. Многие скептически улыбались. Все с нетерпением ждали оглушительного провала леди Элдсуайт, предвкушая ее публичное унижение. Группа рыцарей сгрудилась вокруг кузнеца. Они что-то тихо обсуждали. Отец Элдсуайт в окружении королевских гвардейцев с суровым и важным видом расхаживал у палатки принца. Королевский чиновник стоял возле пустой повозки. Он смотрел то на толпу, то на отца Элдсуайт, то на лошадей сэра Роберта.
Когда Элдсуайт до конца осознала всю важность настоящего момента, от волнения у нее вспотели ладони.
Сам принц Эдуард Длинноногий в алом наряде, украшенном геральдическими изображениями золотого льва – национального символа Великобритании, – молча стоял перед толпой, рядом со своим личным советником, с мрачного вида графами и баронами. Принц Эдуард устремил на Элдсуайт взор, полный надежды.
Сэр Роберт стоял рядом с молодым принцем, чья величественная осанка и горделивый вид говорили о том, что он – будущий король Англии. Сэр Роберт тоже смотрел на Элдсуайт – с вызовом и с мольбой одновременно.
Элдсуайт взяла из рук мальчика-конюха веревку и вывела вороного из воды. Мальчик вел на привязи пегую и гнедого. Ни у одного из коней не наблюдалось ни малейшего признака хромоты.
Послышались одобрительные возгласы.
У Элдсуайт отлегло от сердца. Она вздохнула и радостно помахала отцу. Однако ее радость была недолгой. К ней подошел сэр Роберт.
Скептически улыбаясь, он взял у нее из рук веревку, к которой был привязан вороной.
– На вид он теперь здоров. Но сейчас на нем нет седока. Надо проверить, сможет ли он его выдержать.
И сэр Роберт увел коня в сторону.
Элдсуайт презрительно хмыкнула: еще один Фома неверующий! Таких она встречала немало за свою короткую жизнь.
Сэр Роберт обмотал веревку вокруг шеи вороного и вскочил на него.
Конь помчал седока галопом вдоль по берегу, оставляя на песке следы копыт, которые стирали волны.
Они стали единым целым – конь и седок – и мчались вдоль по берегу с небывалой грацией, проворством и красотой. Все невольно залюбовались этим зрелищем.
Элдсуайт, как завороженная, восхищенно наблюдала за ними, пока сэр Роберт не остановил скакуна прямо перед ней. Жеребец нетерпеливо бил копытом и храпел.
Сэр Роберт спешился.
– Барстоу и другие мои лошади благодарят вас, леди Элдсуайт. Вы их вылечили. И я ваш должник. К сожалению, мне нечего предложить вам в качестве оплаты за ваши труды, потому что все до последнего гроша я вложил в крестовый поход. – Сэр Роберт снял перчатки и засунул их за пояс.
– Мне не нужна плата за труды, сэр.
– Тогда прошу вас, примите это в знак моей признательности. – Он взял руки Элдсуайт в свои ладони и, наклонившись, прислонился лбом к ее лбу.
Элдсуайт была так изумлена, что не успела возразить, когда сэр Роберт расцеловал ее, как это было принято при французском дворе, в обе щеки, соблюдая все установленные нормы, со всем почтением и уважением, которые рыцарь должен выказывать даме.
Тем не менее в его исполнении это получилось весьма чувственно.
Руки Элдсуайт повисли как плети. Сэр Роберт лишь слегка коснулся губами ее щек, но для нее уже и этого было достаточно. Достаточно» чтобы дать пищу ее пылкому воображению и чтобы она начала думать о том, что бы она почувствовала, если бы этот мужчина поцеловал ее в губы.
От ее былого спокойствия и напускного равнодушия не осталось и следа. Низ живота обдало жаром. Элдсуайт впервые в жизни охватило желание, и она испугалась.
Она отошла в сторону и покосилась на отца. Его лицо было таким же, как обычно, безучастным и суровым. Если даже граф Креналден и счел поступок сэра Роберта возмутительным нарушением приличий, он – слава Богу – не подал виду. Однако стражники принца обнажили мечи и следили за каждым его движением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92