Можете в этом не сомневаться.
– Не похожи на других? Это еще бабушка надвое сказала, – пробормотала себе под нос Элдсуайт, но так, чтобы сэр Роберт услышал.
Элдсуайт дождалась, когда сэр Роберт привяжет Барстоу к дереву, и прошмыгнула в хижину, где дверью служило потрепанное одеяло, висевшее у входа. Дождь прекратился, и сквозь просветы в дырявом потолке внутрь проникал лунный свет. На полу в середине помещения лежала кучка пепла, обозначая собой очаг. А отверстие в потолке знаменовало собой дымоход. Кроме побитого глиняного горшка и того, что осталось от соломенного тюфяка, других удобств в хижине не имелось.
Сэр Роберт последовал за Элдсуайт в хижину.
– Сойдет, – сказал он, беря в руки глиняный горшок. – А это нам пригодится, чтобы готовить обед. Попробую раздобыть что-нибудь, чтобы развести огонь. – Сэр Роберт вышел из хижины.
Элдсуайт повалилась на тюфяк. Пальцы у нее окоченели, одежда насквозь промокла, девушка была в полном изнеможении. Она закрыла глаза и вздохнула. Ей не верилось, что еще третьего дня она спокойно жила. У нее не было других забот, кроме переживаний по поводу насмешек за спиной, когда люди за глаза называли ее колдуньей, заговаривающей лошадей.
Жизнь уже никогда не станет прежней.
Элдсуайт услышала шага сэра Роберта и открыла глаза. Сэр Роберт держал под мышкой связку сухих сучьев, а в руке – глиняный горшок, наполненный водой. Он сложил на земляной пол хворост для растопки и достал из-за пояса латную перчатку, в которую собрал немного грибов и побегов лечебного шалфея. Содержимое перчатки он высыпал в глиняный горшок.
Элдсуайт наклонилась над горшочком и с любопытством разглядывала плавающие в нем травы и грибы.
Сэр Роберт усмехнулся:
– Проверяете, нет ли там отравы, миледи? Боитесь пробовать пищу, которую приготовил Бретон? Или, может быть, думаете, что я – колдун, наводящий чары на лошадей, властелин лошадей, который может лишить ведьму ее силы?
Элдсуайт отошла от горшочка и скрестила руки на груди.
– Не смешите меня. Я знаю, что травы, которые вы собрали, совершенно безвредны. А колдун, способный наводить чары на лошадей, рождается раз в столетие и получает свою колдовскую силу один раз – в момент совершеннолетия. Кажется, вы уже давно вышли из этого нежного возраста.
Роберт рассмеялся:
– Да, в самом деле, я слишком стар для таких дел. Хотя для других дел, возможно, еще вполне сгожусь. Жаль, что вы этого пока не понимаете.
Через некоторое время маленькие язычки пламени стали перескакивать с сучка на сучок, и вверх поднялась струйка белого дыма.
– Я решил не разжигать большой костер, чтобы враги не обнаружили нас. Полагаю, этого огня будет достаточно, чтобы высушить одежду и сварить похлебку.
Сэр Роберт принялся снимать кольчугу. Элдсуайт видела, как долго он возился с рукавами. Нелегко освободиться от тяжелых доспехов в одиночку, но, судя по его виду, он не собирается просить Элдсуайт ему помочь.
Несмотря на сильную усталость, Элдсуайт все же подошла к сэру Роберту. Она тянула за рукава кольчуги, пока его руки не освободились, затем помогла сэру Роберту снять через голову нагрудный панцирь.
Помогая сэру Роберту избавиться от доспехов, она испытала странное чувство. Его близость и уязвимость тронули струнки ее сердца и заставили его биться быстрее. Элдсуайт хотелось растрепать густые темные волосы сэра Роберта, ощутить рядом тепло его тела и силу мускулистых рук.
Она подняла голову и заглянула ему в глаза. Их взгляды встретились. Сэр Роберт смотрел на нее с вызовом, продолжая раздеваться.
Когда Роберт снял рубашку, Элдсуайт не сводила с него глаз, залюбовавшись его ладным, точеным торсом с тугими мускулами.
Не проронив ни слова, Роберт снял штаны, обнажив стройные бедра и плоский живот.
Не в силах вымолвить ни слова, Элдсуайт без смущения разглядывала Роберта. Она понимала, что ей следует отвести глаза. Осознавала, что поступает неприлично, откровенно пялясь на нагого мужчину, но не могла оторвать от него зачарованного взгляда. Огонь костра бросал золотистый отблеск на его восхитительную наготу. Его ягодицы были такими же сильными, как круп чистокровного жеребца, а длинные ноги – упругими, словно натянутая тетива лука.
У Элдсуайт перехватило дыхание и по спине побежали мурашки. Она кусала губы, отчаянно борясь с неудержимым желанием опустить взгляд ниже.
Пристально глядя на Элдсуайт, сэр Роберт шагнул ей навстречу, приблизившись к девушке вплотную. Взяв у нее из рук доспехи, он бросил их на пол. Затем обнял Элдсуайт за талию и привлек к себе.
– Проклятие, – прошептал Роберт себе под нос. – Какие чары вы на меня наложили?
Элдсуайт тихо ахнула. Прижимаясь к груди Роберта, она чувствовала его горячее дыхание на своей щеке и слышала, как учащенно бьется его сердце.
– Элдсуайт, – хрипло проговорил Роберт. – Боже милостивый, вы искушаете меня с той самой минуты, как я вас увидел. Я почувствовал это еще утром, когда поцеловал вас в щеку. Но сейчас я не стану целовать вас в щеку.
Он взял Элдсуайт пальцами за подбородок и заглянул ей в глаза:
– Я поцелую вас в губы. Хочу ощутить их мягкость и податливость, попробовать на вкус.
Он коснулся ее губ, и Элдсуайт затрепетала всем телом. В тот же миг от ее скромности не осталось и следа. Она была не в силах сопротивляться. Когда Роберт ее поцеловал, Элдсуайт едва не лишилась чувств.
Девушка прильнула к нему, обвила руками его шею и нежно перебирала пальцами его влажные от дождя волосы. В этот момент она не чувствовала ничего, кроме поцелуя и громкого, как раскаты грома, биения его сердца.
В голове у нее помутилось от желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92