Наверняка именно этого он и хотел.
Как странно, что ей доставляет удовольствие думать о своих грудях в его присутствии, если даже он не мог их видеть. Она пыталась быть леди, но, по сути, была творением страсти, настоящей дочерью Изабеллы.
«Может, это не так уж и плохо, только при условии, что я контролирую положение», – решила Жаклин, завязывая впереди рубашку и оставляя голой спину. Боль притупилась до приятно терпимой.
– Очень хорошо. Я готова, – сообщила она и, когда он повернулся к ней, добавила: – Милорд, я поражена. В трудных обстоятельствах вы были настоящим джентльменом.
– Вам так кажется. – Взяв подсвечник, он исчез в проходе. – Следуйте за мной.
– Ведите, милорд, – сказала она, собираясь закрыть дверь.
Улыбка постепенно исчезла, когда Жаклин оглянулась на комнату.
И увидела, как расположено ее зеркало. Гейбриел подавил смех.
– Действительно, очень трудные обстоятельства.
Глава 16
Все это время Гейбриел беспрепятственно ее разглядывал, и, самое безнравственное, в глубине души она радовалась, что он видел ее обнаженной.
После того как Гейбриел Дрейк забрал ее девственность, она потеряла всякий стыд, он полностью завладел ею, непонятным образом изменил ее. Во время бала она поймала себя на том, что не спускает с него глаз, когда он танцевал с другими женщинами, наслаждалась его мужской привлекательностью, восхищалась прекрасным костюмом.
И представляла, как он мог выглядеть раздетым.
Для прежней мисс Рен подобные мысли были столь же невероятным, как желание крикнуть неприличные слова в церкви, но Лин, кажется, была переполнена безнравственными мыслями.
Даже сейчас, идя за ним по темному коридору, она смотрела на его обтянутые штанами ягодицы и бедра. Ей хотелось сунуть руку под его рубашку и провести ногтями по спине.
Какое бесстыдство. Жаклин знала, что должна вернуться, но, когда обернулась и увидела позади черную пустоту, поняла, что может вечно бродить по этому лабиринту и не найти свою комнату. Что бы ни случилось, Гейбриел Дрейк был ее проводником.
– Милорд…
– Тихо, – предостерег он. За стеной раздался громкий всхрап, перешедший в мирное храпение. – Раз мы вместе исследуем, то вы должны называть меня Гейбриел. «Милорд» заставляет меня чувствовать себя… – Он искал подходящее слово.
– Высокомерным!
– Старым, я хотел сказать. Напоминающим отца, но я приму ваше определение, если это означает, что вы склонны подчиняться мне, – прошептал он ей на ухо.
– И как же я должна подчиняться вам еще больше? – Он издал звук, похожий на рычание. – Я вас рассердила?
– Нет. – Он глубоко вздохнул.
Ей показалось, что Гейбриел бормочет что-то про Одиссея, которому досаждают сирены, пока он… Тут она потеряла нить его мыслей.
– Гейбриел?
– Нужно вести себя тихо. Если мы их слышим, значит, они тоже могут слышать нас.
Храп в дальнем конце становился все громче.
– Должно быть, это миссис Бидли, – прошептала Жаклин.
– Или Мериуэзер. Его храп разбудит и мертвых.
– А миссис Бидли заставит их тосковать о могильной тишине, – с улыбкой сказала она.
– Боже упаси Мериуэзера и миссис Бидли когда-нибудь заключить любовный союз.
– Вы думаете, такое возможно? – удивилась Жаклин.
– Кто знает? Мери очень высокого мнения о ней, особенно после того как отведал ее замечательные пироги с вишней. – Гейбриел покачал головой. – Только большой умник или полный глупец могут объяснить, почему один человек любит другого.
– Вряд ли это вопрос выбора, – ответила Жаклин, когда они пошли дальше. – Я начинаю думать, что страсть не может быть предметом выбора.
– А как насчет выбора, навязанного мне вами?
– Тут дело иное. Это предмет необходимости. Кроме того, в браках знати страсть не является необходимым условием. Главное, чтобы брак считался подходящим и выгодным для обеих сторон.
Коридор вел их круто вверх, пока они не подошли к двери, выходящей на маленький балкон, расположенный даже выше стен замка. После узкого коридора Жаклин облегченно вздохнула, глядя в небо, где на фоне чернильной темноты мерцали звезды.
– Жизнь полна выборов. – Сейчас Жаклин выбрала прохладный ночной воздух, не объятия стоящего рядом человека, как ей хотелось бы. – Просто одни бывают труднее других.
– И вы рассчитываете, что я выберу себе баронессу из подходящих невест, которых вы показали мне сегодня вечером.
– Не моя вина, что вы имеете титул, – сказала Жаклин, облокачиваясь на каменные зубцы, чтобы посмотреть в темноту внутреннего двора. – Я лишь стараюсь помочь вам сохранить его. Вот и все.
– Есть и нечто еще, мисс, что я хотел бы сохранить. Например, свое здравомыслие.
Гейбриел задул свечу, отставил подсвечник и повернулся к ней. Она стояла неподвижно, когда его палец скользнул по ее виску к щеке, а затем он наклонился и поцеловал ее.
Она знала, что должна бежать. Вне зависимости от того, найдет ли она дорогу назад или нет, следовало броситься в темноту. Но Жаклин не смогла.
Закончив поцелуй, он провел большим пальцем по ее нижней губе.
– Титул еще не все. А если я решу, что не хочу его?
– Вы должны. Ради всех живущих в Керне.
– Драгон-Керн уже был старинным, когда мой дед получил баронский титул. И будет существовать, когда я умру.
– Поместье, конечно, переживет всех хозяев, но что будет с девочками? Вы должны защитить интересы своих племянниц. Неужели вы искренне думаете, что им станет лучше под опекой короля?
– Пока им не слишком хорошо и под моей. Сегодня Гиацинт чуть не изнасиловали.
– И, не будь вас, это бы произошло. Вы были правы, не следовало разрешать ей идти на бал.
– Вы не могли знать, что случится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74