большевиков и меньшевиков. Глава большевиков, Владимир Ульянов, провозгласил, что «подпольная партия, ставящая своей целью свержение царизма, должна оставаться строго централизованной», в то время как руководитель меньшевиков Юрий Мартов отстаивал свою точку зрения, что «наша партия не является исключительно партией профессиональных революционеров, и что она должна быть открытой для всех, признающих её программу».
Еврейское население Кабанов тоже определило свою позицию. Хотя Ленин и имел деда-еврея, сам себя он не считал полноценным евреем. Ходили слухи, что он был татарином, и Моисей частенько повторял: «Если Ленина хорошенько поскрести, то из него потечёт татарская кровь». Поэтому поддержкой евреев пользовался только один настоящий еврей – Троцкий. Троцкий же перекинулся в лагерь меньшевиков. Но существовало мнение, что Троцкий поступил так сгоряча и оттого, что не поощрял грубого поведения Ленина. Моисей по этому поводу высказался так: «Татарин – всегда татарин».
Евреи с готовностью бросились в нараставшую революционную борьбу. Еврейские ремесленники объединились в еврейскую революционную организацию под названием «Бунд», от которой потом и отпочковались все социал-демократы, то есть и большевики и меньшевики. Михаил, такой же незаметный и нерешительный как и отец, вступил в «Бунд». Его главным стремлением было выжить в закрутившейся мясорубке. Лазарь садился в ноги к взрослым и слушал их рассуждения о событиях в стране. Для многих эти события несли большие проблемы.
– Оставили бы нас в покое, – говорили одни. – Царь плох, но революционеры ещё хуже!
Другие считали, что приходит новая эра. Они чувствовали это и надеялись, что вот теперь для них начнётся новая жизнь и на их улицу придёт праздник.
– Будущее будет таким прекрасным!
Они ждали этого будущего как пришествия еврейского Мессии прямо сюда, в Кабаны.
Дядю Лёвика донимали страхи. Что принёсут с собой большевики? – Неизвестно. Моррис разделял его тревогу. Они обсуждали всевозможные варианты и зашли так далеко, что строили планы на случай, если к власти придут люди типа Ленина или Троцкого.
Лазарь с готовностью запоминал всё, что слышал. Для него было ясно, что Троцкий – неуравновешенный человек, но, похоже, знает, о чём говорит. Лазарь понимал, что ему во многом придётся разобраться, прежде чем принять решение. Он уже слышал, что многих революционеров арестовывали и даже ссылали в ссылку. Но они уже многому научились и подошли к пониманию того, как подчинить себе правительство. На их счастье, Николай Второй не принимал против них никаких решительных мер.
Революционное подполье поднимало голову. На Пасху 1911 года в Киеве был убит мальчик Ющинский. Ходили упорные слухи, что он ритуально принесён в жертву иудейскими сектантами, а 14 сентября 1911 года в Киеве был убит и сам Премьер-министр П.А.Столыпин. Убийца – Мордехай Богров, был еврей и телохранитель Столыпина.
Киев стал местом ещё одной драмы, непосредственным свидетелем которой стал Лазарь.
В Киеве евреями готовилось очень важное собрание, о котором говорили, что «этот митинг окажет большое влияние на нашу жизнь, поэтому каждый должен принять участие». Дядя Лёвик и ещё несколько человек из Кабанов тоже собирались туда пойти. Лазарь решил к ним присоединиться, хотя Моисей отговаривал его: «Накличешь там на себя беду, и будут тебя преследовать несчастья всю твою жизнь».
Михаила, как члена большевистской партии, уже арестовывали. И хотя его продержали в тюрьме только два дня, но мысль, что беда может настичь любого из его сыновей, сильно пугала Моисея. Но как всегда, Моисей уступил. На этот раз отговоркой стал возраст Лазаря.
– Ему уже восемнадцать. Мужчина. Что можно сказать восемнадцатилетнему? Они уже всё знают. Я в восемнадцать лет уже женился. У меня были обязанности перед семьёй. И у меня не оставалось времени на такие глупые затеи как митинги.
Мама Саша тоже не препятствовала. Младшая дочка занимала всё её время и мысли. Роза оказалась самой лучшей ученицей в школе, и каждый день она приносила домой всё больше вопросов и домашних заданий. Мама Саша изо всех сил старалась помочь дочке с её учёбой. В то время как семья скептически расценивала предстоящую поездку, Лёвик и Лазарь собрались в дорогу. Для Лазаря эта была первая поездка в Киев.
По мере приближения дрожек к пригороду Киева, Лазарь всё ещё слышал голос Морриса, описывающего то, что он увидит. Моррис даже начертил карту с комментариями.
– Вот золотой купол, сияющий на солнце. Это Собор Святой Софии, возведённый в 1037 году. Киев – старинный город, славящийся своими археологическими и историческими памятниками. В городе имеется примерно тысяча улиц, и стоит он на семи холмах, с которых открывается прекрасный вид на Днепр. На берегу возведён памятник Князю Владимиру, который, говорят, был на половину евреем, установившим Христианство на Руси.
Дяде Лёвик тоже добавил. Он вспомнил слова Гоголя: «Как прекрасен Днепр при тихой погоде!» и объяснил, что это был типичный гоголевский сарказм, потому что сам Гоголь отлично знал, каким неприветливым и мрачным мог быть Днепр большую часть года. Но сейчас была весна, и Крещатик приветствовал их буйным цветением сирени. По обеим сторонам главной улицы города вытянулись огромные каштаны. Они миновали Киевский Университет с его красными стенами. Затем они проехали мимо собора Святого Владимира, захоронения Аскольда и свернули на маленькую улочку, у которой даже не было названия. Они остановились перед домом без номера. Собрание должно было быть проведено в маленьком помещении этого здания, которое служило синагогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90