Выстрел вышел безукоризненным. Миллионы телезрителей увидели, как Лайл Пойнтер рухнул на землю.
Удар сотряс все тело Натана. Он с криком упал на асфальт. Потом он вдруг увидел бегущих к нему вооруженных мужчин в полицейской форме. Нет, подумал он, только не это. Больше я этого не вынесу.
Он схватил с тротуара «магнум» Пойнтера.
– Отойдите! – заорал он, размахивая пистолетом. – Отойдите, или я буду стрелять!
Люди в форме остановились. Послышалось щелканье затворов – пятнадцать полицейских приготовились стрелять.
Стэдмен взял Натана на прицел.
– Стэдмен вызывает командный пункт. Вторая мишень на мушке. Какие будут указания?
– Ждать.
Уоррен выступил вперед, демонстративно убирая оружие и протягивая Натану пустые руки.
– Это я, Натан, – сказал он. – Лейтенант Майклс. Мы разговаривали по телефону. Мы же друзья, Натан.
Глаза мальчика горели безумием.
– Все закончилось, сынок. Я знаю, что произошло. Я знаю, ты никому не хотел причинить вреда. Тебе больше ничто не угрожает. Так что положи пистолет, и давай во всем разберемся.
Натан уже слышал все это. Он знал, чего стоят их обещания. Раньше он верил, что в мире еще остались хорошие люди, которым можно доверять, но каждый раз все оборачивалось очередным враньем.
– Это ловушка, – сказал он, взводя курок «магнума». – Вы хотите меня убить.
– Натан, послушай меня, – тихо сказал Майклс, глядя мальчику прямо в глаза. – Посмотри на меня. Я не причиню тебе зла. – Он сделал шаг вперед. – Ты ведь должен кому-нибудь доверять, Натан. Первому доверься мне.
Доверься мне. Сколько раз он слышал эти слова? Доверься дяде Марку. Доверься судье. Доверься воспитателю. Теперь надо было довериться этому полицейскому.
Но у него очень добрые глаза. И улыбка.
– Давай будем друзьями, – сказал Уоррен, делая еще шаг. И Натан сдался. У него задрожали губы, он опустил руки, и пистолет упал на тротуар.
– У меня нет друзей, – сквозь слезы сказал Натан, опускаясь на колени. – Я больше так не могу.
Для всех он сразу же превратился в грустного маленького мальчика, которого хочется поскорей обнять.
Когда, сидя на тротуаре, Натан зарыдал, Уоррену сначала стало неловко. Потом он подошел к мальчику и сел рядом с ним. Сперва робко, но затем с отцовской теплотой и нежностью он привлек Натана к себе, его рука погрузилась в грязную, спутанную шевелюру мальчика.
Натан почувствовал запах одеколона и пота – запах силы. Он закрыл глаза и перенесся в далекие счастливые дни.
– Все закончилось, сынок, – проговорил Уоррен. – Теперь тебя никто не тронет. Теперь все будет хорошо.
Потом они еще долго сидели на тротуаре и плакали как дети, не обращая внимания на объективы телекамер.
Одна в тихой студии, Дэниз замерла, молча глядя на экран. В наушниках Энрике говорил что-то про тишину в эфире, но она не могла вымолвить ни слова. Когда камера крупным планом дала изображение плачущих мальчика и полицейского, она улыбнулась сквозь слезы. Наконец-то все было кончено.
– Поздравляю, Натан, – сказала она в микрофон, чокаясь с телевизором банкой колы. – С возвращением в детство.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40