В сладостном изнеможении Боб соскользнул с Фелисии, такой же мокрой от пота, как и он сам, и повалился на спину. Она перекатилась на бок и любовно посмотрела на него.
– О, Роберто!
Боб не сумел произнести ни слова, только погладил рукой ее кожу, нащупал пальцы и крепко сжал их.
Фелисия блаженно вздохнула, свернулась рядом с ним в клубочек и задремала. Где-то у нее в горле рождалось негромкое довольное урчание, как у сытого котенка. Боб чувствовал сбоку прикосновение ее грудей, мягкую тяжесть ноги, лежащей у него на бедрах. Ее тепло. Легкое, равномерное дыхание. Бег горячей крови под шелковистой коричневой кожей. Ему захотелось оставаться здесь, в постели, с Фелисией гораздо дольше, чем несколько часов, дней и даже месяцев.
Стоп! Внезапное озарение потрясло его. Ему хотелось оставаться с Фелисией всю жизнь, до самого конца! Он любит ее!
Ему хотелось жить с этой радостью так долго, насколько возможно. Пока не произойдет что-то неодолимое и не разобьет их сердца, разлучив навеки. Хотя Боб верил, что люди способны долгое время прожить счастливо вместе и расстаться по-доброму, если уж тому суждено случиться. Наверное, думать так наивно. Ну, и пусть!
Кажется, впервые в жизни Бобу по-настоящему повезло. До сих пор, на что бы он не положил глаз, будь то симпатичная девушка, хорошая вакансия, последний экземпляр коллекционного первого издания комиксов, все это каждый раз доставалось кому-то другому. Давно пора, чтобы и на его улице наступил праздник.
Но удача преходяща. Подтверждение этому встречаешь то и дело. Постоянно слышишь, что чье-то везение внезапно иссякло. Боб понимал, ему требуется нечто большее, чем везение. Он обязан сознательно обеспечить свое выживание в долгосрочной перспективе. Особенно, если хотел продолжать работать в этой новой для себя сфере деятельности.
Боб стал перебирать в уме способы самообороны, которые мог бы взять на вооружение. Первый и самый очевидный – научиться стрелять из пистолета. Но оружие обладает существенным недостатком. Оно имеет обыкновение выстреливать неожиданно. Слишком велика опасность ранить кого-нибудь случайно. За ношение с собой пистолета могут арестовать. И вообще, огнестрельное оружие вызывало у Боба неприятное чувство. Нет, это не для него.
Так же, как и холодное оружие. Орудовать ножом – слишком кровавый способ самообороны. Он мог бы обучиться кунг-фу или еще какому-нибудь смертельному боевому искусству. Надо посоветоваться с Эстеваном. Познать секреты выживания от старого профессионала.
С этой мыслью Боб провалился в сон.
Прошло несколько минут, прежде чем окружающий мир принял четкие очертания. Белые занавески, светящиеся в солнечном сиянии. Сотни дырочек на подвесном потолке. Их можно считать. У противоположной стены чья-то темная фигура перед телевизором. Звуки бейсбольного матча.
Одурманенный мозг плохо соображал. Мартин испытывал приятный кайф, очевидно, вследствие инъекции какого-то обезболивающего, и неприятное стеснение из-за того, что связан по рукам и ногам. Он с трудом приподнял голову.
Мартин увидел, что к внутренней стороне его предплечий подсоединены гибкие трубки. Через них из подвешенных сверху пластиковых мешочков в организм напрямую поступали питание, вода, лекарства, что угодно. Запястья были перехвачены широкими нейлоновыми лямками. Мартин попытался высвободить кисти, но это оказалось невозможно. Что дальше?
По мере того, чувства возвращались к нему, Мартин открыл для себя еще несколько неприятных ощущений. Во-первых, в горле пересохло дотакой степени, что, казалось, слизистая оболочка сморщились и растрескались, как выжженная солнцем земля. Голову в том месте, где этот долбанный Боб треснул по ней лопатой, терзала нестерпимая, острая боль. И в довершение ко всему – о нет, только не это! – ему ввели катетер в мочевой пузырь прямо через пенис.
– Воды!
Его ли голос произнес это слово? Если да, то это случилось помимо воли Мартина. Он не хотел выдавать себя, пока не обретет способность нормально соображать.
– Воды!
Действительно, хриплое карканье вырывалось изо рта Мартина.
– Пить хотите?
– Воды!
Темная фигура поднялась с места и приблизилась. Мартин безошибочно определил, что этот человек служит в правоохранительных органах. В руке он держал пластиковый стакан. Мартин приподнял голову и ухватил губами гибкую соломинку. Он медленно втягивал внутрь ледяную жидкость. Ничто – ни наркотики, ни секс, ни изысканная еда – ничто и никогда не доставляло ему подобного наслаждения!
– Все не пейте!
Служитель Фемиды отнял стакан. Мартин опустил голову на подушку.
– Рад, что вы, наконец, очнулись. Мы даже не знали, сколько придется ждать.
Мартин молчал, не зная, что сказать.
– У нас к вам много вопросов.
– Каких?
– Я местный шериф, а вы наш человек-загадка.
Шериф выпрямился и хлопнул обеими ладонями по своему пивному пузу, похожему на пляжный мяч.
– Что ты делал посреди пустыни? Надеялся сбыть там героин?
Сначала Мартин не мог понять, о чем речь. Потом вспомнил прихваченные на квартире Норберто пакетики с марафетом – те, которые хотел подбросить Бобу.
– При тебе обнаружены марихуана, героин, расфасованный для незаконной продажи, незарегистрированное оружие.
Шериф многозначительно посмотрел Мартину в глаза.
– Такты расскажешь мне, как оказался в пустыне и чем там занимался?
Чего Мартин действительно хотел, так это спокойно подумать. Задрать куда-нибудь ноги, запалить толстого косяка и поразмыслить на различными вариантами развития событий, своих действий и так далее.
– Тебе светит от пяти до пятнадцати в Соледад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86