Почему на детском?
Санька задумался и вспомнил. Он видел клоуна на детском новогоднем утреннике, куда подвозил в последних числах декабря молодую маму с ребенком. Она попросила таксиста донести сумку и детский новогодний костюм. Сашка тогда охотно повиновался, молодая мама ему очень понравилась. От денег отказался. С ребенка брать… По счетчику, и хватит.
И вот там, на празднике, вместе с уже поддатым Дедом Морозом и явно не от мороза розовой Снегурочкой прыгал клоун. И рожа у него была вся настолько замазана яркой краской, что блестела, как мокрая луна. На роже, от уха до уха, была расквашена улыбка. Сашке было неизвестно, что при виде такого персонажа на празднике чувствуют дети и их родители, но вот лично он с этим клоуном в лифт один ни за что не вошел бы.
Горло мужику перерезали, по всей видимости, поставив на колени лицом к окну. Только так на шторах, компьютере и кровати могло оказаться столько крови. А потом, когда напор поутих, черная кровь стала выливаться мягкими толчками, выталкивая себя волнами до середины комнаты. Она залила озером пол, и три глаза от лампочек на рожках люстры, отражаясь от черной блестящей поверхности, смотрели в Сашкино лицо ликом уродливого существа…
Санька тряхнул головой. Откуда он это знает?.. В смысле – как горло резали? Знает, потому что полгода назад видел по телевизору, как чеченские подонки перерезали горло молодым солдатикам-«срочникам». Вот там так же нож шастал по горлу, и кровь…
Так, где водка?
И он показал донышко бутылки косоглазой луне.
А потом шумно выдохнул запах «Старки» из легких в холод ночи, вернулся в комнату и размял сигарету в пепельнице. Он никогда не вел себя по-свински не только там, где жил, но и везде, где находился. Бросить окурок на ухоженный газон Санька не мог. Вообще, он был не Санька, а Александр Николаевич Пикулин. Сын прораба со стройки и швеи с «Холмскшвейпрома». Три года назад родители оставили ему однокомнатную квартиру на окраине города, а сами уехали в подготовленный для них дом неподалеку от Мирного. Зарабатывалось там хорошо, морозы, по всей видимости, папа с мамой переносили тоже неплохо, и потому после окончания контракта, а это случилось год назад, они по телефону сообщили, что остаются там навсегда и, если что, ждут сына к себе. Там пустует ставка мастера по уходу за буровой техникой. Сын написал, что работу он может найти и поближе, и потом, они прекрасно знают, что он водитель, а не специалист по сверлению планет. Если что – пусть лучше они к нему. Санька стал копить на «девятку», мама с папой добавляли в казну по толике в месяц. В прошлом году телевизор ему купили. Хотя это они думают, что купили. Эти пятнадцать тысяч легли под подоконник, а Санька отписал в Мирный, что такого изображения, как на его телевизоре, нет ни у кого из его знакомых. В общем, жизнь очертилась.
И вот тут такое…
Где «Старка»?
Она была неподалеку, стоило лишь протянуть руку. Однако Санька остановил взмах на полпути и встал из кресла. Очевидно, шок покидал его окончательно, раз он вспомнил, что до сих пор в куртке.
Скинув одежду и войдя в ванную, он мылся, скребся, брился – словом, делал все, чтобы по выходе оттуда быть как можно меньше похожим на того человека, что стоял посреди залитой кровью комнаты. Уже выключая воду, он твердо решил забыть обо всем случившемся, вычеркнуть из памяти, как тот эпизод из детства, когда пьяный мужик забивал краем лопаты маленькую бродячую собачку. Кровь тогда брызгала, как из детского водяного пистолета, летела в стороны, и в ушах маленького мальчишки стоял истерический визг умирающего существа…
Забыть сразу же, как только войдет в комнату. Лечь спать. И не вытряхивать из кладовой памяти того, как он заработал на пьяном клиенте лишние четыре сотни. Хотя и не зарабатывал он. Так, наказать маленько решил… Но что такое четыре сотни? Тринадцать долларов, даже меньше. И такая бодяга из-за этой суммы… Выйдя из ванной, Санька прошел в коридор, протер как следует ботинки – с детства не выносил неряшливости, развернулся и уже собирался было выключить в прихожей свет…
Ну, спрашивается, зачем он повез эту пару с букетом на «Полтинник»?! «Все тебе денег мало!»
У порога, привалившись к запертой двери, стоял черный кожаный кейс с цифровыми замками. Весь путь от улицы Столетова до дома Санька нес его с собой, и ему даже не пришло в голову, что в руке болтается лишний предмет. Не просто предмет, а довольно объемный предмет. Нет, значит, шок присутствовал и в тот момент, когда он лез в холодильник, уже решив, что потрясение миновало.
Ничего подобного. Он не пришел в себя до сих пор, раз не понимает, почему не бросил чемоданчик в той квартире. Зачем он волок его с собой? Ответ на этот вопрос нужно поискать в джунглях тех ощущений, которые Санька испытал, войдя в комнату незапертой квартиры.

Глава вторая

Кирилл Сергеевич Желябин в мае отпраздновал свой тридцатипятилетний юбилей и два года пребывания в должности начальника отдела по раскрытию тяжких преступлений. Так уж получилось, что эту должность он принял в тот день, когда вступил в возраст Христа. Это не было подарком, в том, что Желябин займет это место, никто не сомневался. Кирилл был опером от бога.
Утром двадцать девятого января 2005 года он прибыл на работу и вошел в свой кабинет, как обычно, раньше всех своих сотрудников. Если его подчиненные являются к половине девятого, за десять минут до утреннего селекторного совещания, то Желябин считал своим долгом приходить на работу в восемь. Утром это единственный способ быть информированнее подчиненных, а нет начальника более жалкого, чем начальник, не знающий, что произошло минувшей ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14