Точнее - где-то в феврале она
просто оборвалась, как будто кто-то просто оборвал ту нить, которая
связывала меня с покоем.
В город я попал только в начале сентября. И только где-то в середине
месяца я выбрался на кладбище. И понял, что все пошло наперекосяк - не нужно
было мне уезжать, черт с ней, с этой квартирой...
Хотя - чем бы я здесь смог помочь?..
Парк на треть был перегорожен дощатым забором. Я обошел его, и вышел к
кладбищу. Точнее, к тому месту, которое раньше было кладбищем - теперь это
был здоровенный котлован с вбитыми сваями. В стенках котлована были ниши, в
которых угадывалось истлевшее дерево, а на дне, в лужах от недавно прошедшего
дождя, лежали обломки чьих-то костей.
И самое главное - здесь не было покоя. Не было музыки. Был только этот
котлован и часть памятников - похоже, строители свернули работу и уехали, не
достроив - как это всегда делается... Денег не хватило на строительство,
комиссия какая запретила - все бросили на полдороги, но покой разрушили.
И я заплакал. Я шел по парку куда-нибудь, не разбирая дороги, и плакал,
глотая слезы. Я лупил кулаками по деревьям, как будто они могли как-то
остановить этих... убийц, но не остановили. Я поддавал ногой по всякой
ерунде, разбросанной вокруг строителями. И я не знал, что делать дальше.
Я вышел к реке и сел на берегу. Расчехлил гитару, и сыграл какую-то
очень грустную мелодию, излив в нее свое состояние. Сыграл другую... Еще
и еще... И вдруг поймал себя на том, что играю музыку покоя. Я поднял глаза
на реку. И река сказала:
- Играй...

март 1998

1 2