Ему нравилось пространно, многословно, не торопясь, посвящать их в тайны долголетия, сравнивать свойства русской души со свойствами души польской или украинской; толковать о сокровенных тайнах иудаизма, о сотворении мира, о необходимости помнить и хранить народные сказки; нравилось делиться своими собственными, весьма оригинальными идеями — как улучшить лесное хозяйство, как важен здоровый сон, как сохранить зрение, употребляя только натуральную растительную пищу.

Моя мама сохранила в памяти образ своего деда Эфраима Мусмана — этакого патриарха, производящего неизгладимое впечатление. Белоснежная, пышная, ниспадающая во всем своем великолепии на грудь борода пророка и белые-белые кустистые брови придавали его облику особую библейскую возвышенность. Из снежной глубины его густых волос, бороды и бровей глядели на тебя со счастливой детской смешинкой голубые, словно два чистейших озера, глаза: «Дедушка Эфраим выглядел в точности, как Господь Бог. То есть в точности так, как любой ребенок представляет себе Бога. Постепенно он и вправду привык выступать перед всем миром как славянский святой, как сельский чудотворец, являя собой нечто среднее между образом старика Толстого и Деда Мороза».
Годам примерно к пятидесяти обрел Эфраим Мусман впечатляющий облик благообразного старика. Но уже тогда его представления о мире были не совсем четкими. Уже в те годы для него, похоже, стала довольно расплывчатой грань между божьим человеком и самим Господом Богом: он начал читать мысли, предсказывать будущее, наставлять, истолковывать сны, прощать, жалеть и одаривать милостью. С утра и до вечера сидел он со стаканом чая за столом в конторе мельницы и жалел ближних. Кроме этого он почти ничего не делал целый день.
От него всегда исходил аромат дорогого одеколона, и руки его были мягкими и теплыми. («Но меня, — с едва сдерживаемым ликованием рассказывает восьмидесятипятилетняя тетя Соня, — меня дедушка Эфраим любил больше всех своих внуков! Я была самой-самой любимой! Это потому, что я была такой маленькой красавицей (это слово она произносит по-русски), такой кокеткой (снова по-русски), словно маленькая француженка. И я умела обвести его вокруг своего мизинца… Хотя, по правде говоря, любая могла с легкостью заморочить его красивую голову — он был не от мира сего, таким милым, таким ребячливым… И очень сентиментальным… Все вызывало у него слезы, глаза у него были на мокром месте… А я, бывало, часами сидела у него на коленях, расчесывала его белую прекрасную бороду, и у меня всегда хватало терпения выслушивать всю ту чепуху, что он нес. Кроме того, мне ведь дали имя его матери: я — Сарра, Сурка. Поэтому дедушка Эфраим любил меня больше всех и, бывало, называл меня «моя маленькая мамочка»).
Таким он был — тихим, добродушным, мягким, нежным, болтливым, возможно, несколько простоватым, но людям нравилось видеть его улыбку милого забавного ребенка — эта улыбка, почти постоянно озарявшая его морщинистое лицо, покоряла сердца. («Дедушка Эфраим был таким: едва взглянешь на него — и сам тут же начинаешь улыбаться! Любой — хочет он того или нет — немедленно начинал улыбаться, как только дедушка Эфраим входил в комнату. Даже портреты на стенах сразу же начинали улыбаться, едва дедушка Эфраим входил в комнату»).
К счастью, сын его, Нафтали Герц, любил отца без оглядки, прощал ему все, делал вид, что не подозревает о неспособности старика разобраться в том, кто и сколько должен, что не замечает, как без разрешения открывает он в конторе кассу и извлекает оттуда несколько купюр, чтобы, подобно святому старцу из хасидских притч, одарить благодарных бедняков, предсказав им предварительно светлое будущее, прочитав нравоучение, провозгласив прописные истины.
Целыми днями просиживал старик в конторе мельницы, принадлежавшей сыну, глядел в окно, и добрый его взгляд сопровождал все действия тех, кто трудился на мельнице. Быть может, потому, что выглядел он «в точности, как Господь Бог», он и в самом деле, казался самому себе в последние годы жизни чем-то вроде властителя мира: он держался скромно, но горделиво. Возможно, разум его в старости слегка помутился (это началось уже в пятидесятилетнем возрасте). Порой он начинал засыпать своего сына всякого рода советами, идеями, указаниями, планами наилучшего управления мельницей и ее расширения. Но на своем не настаивал: по большей части, спустя полчаса-час старик забывал все свои предложения и планы, уносясь на крыльях новых мечтаний. Пил он свой чай стакан за стаканом, рассеянным взглядом скользил по конторским книгам… А если появлялись незнакомые люди, которые по ошибке считали его хозяином, он не объяснял им их ошибки, а с удовольствием беседовал с ними об имуществе семейства Ротшильд и о невыносимых страданиях китайских кули. Беседы его нередко длились по семь, а то и десять часов.
Сын его, Герц Мусман, не отличался суровостью. Мудро, осторожно, с огромным терпением расширял и углублял он свое дело, открывал свои филиалы в разных местах, понемногу богател, выдал замуж свою сестру Сарру, которую у нас звали «Сурка», взял к себе сестру Женю, и сумел, в конце концов, и ее выдать замуж. («За одного столяра, Яшу! Отличный парень, правда, очень уж простой! Но что еще можно было сделать с этой Женей? Ведь ей было уже почти сорок лет!») У него работали, получая хорошую зарплату, и племянник Шимшон, и столяр Яша, муж Жени, под его покровительством были все братья и сестры, все родственники. Предприятия его разрастались, клиенты, украинские и русские крестьяне, стали звать его — почтительно, с легким поклоном, прижимая к груди свои шапки, — «Герц Ефремович».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278