И те же кибуцники из Хулды, которые совсем недавно требовали отправить меня кое-куда на перевоспитание, чтобы сбить с меня спесь, те же самые кибуцники торопились, сияя от счастья, поздравить меня, пожимали мне руку и хлопали по плечу: «Теперь твое будущее обеспечено. Ты теперь принадлежишь вечности! В один прекрасный день твое имя появится в индексе, сопровождающем полное собрание сочинений Бен-Гуриона! И имя нашего кибуца будет упомянуто только благодаря тебе!»

Но пора чудес только началась с публикации этой статьи.
Через день-другой поступило телефонное сообщение.
Не мне лично поступило — в наших маленьких квартирках тогда еще не было телефонов, — а в секретариат кибуца. Белла П., одна из основательниц кибуца, сидевшая в тот час в конторе, возникла передо мной бледная и дрожащая, как листок бумаги, словно только что предстали перед ней в столпе огненном колесницы богов, и сообщила мне помертвевшими губами, что секретарша Главы правительства и Министра обороны просит меня прибыть завтра утром, ровно в половине седьмого, в канцелярию Министра обороны в правительственном комплексе в Тель-Авиве для личной встречи с Бен-Гурионом в соответствии с его приглашением. Слова «Глава правительства и Министр обороны» Белла П. произносила, словно «Святой, благословенно имя Его».
Настала моя очередь мертвенно побледнеть.
Во-первых, я был в то время солдатом срочной службы, старшим сержантом Армии обороны Израиля, и несколько опасался, не нарушил ли я ненароком какое-либо уставное положение, вступив в идеологическую дискуссию на страницах прессы с Верховным главнокомандующим вооруженными силами страны.
Во-вторых, кроме тяжелых кованых солдатских ботинок, не было у меня ни одной пары обуви. Как предстану я перед Главой правительства и Министром обороны? В сандалиях?
В-третьих, я никак не мог успеть добраться до Тель-Авива к половине седьмого утра: ведь первый автобус из кибуца Хулда уходит в Тель-Авив только в семь и с трудом добирается в половине девятого до Центрального автовокзала.
Так что всю ту ночь я провел в безмолвной молитве о каком-нибудь несчастье: война, землетрясение, сердечный приступ, у меня ли, у него — это мне безразлично.
В половине пятого я вновь, уже в третий раз, начистил свои кованые армейские ботинки, обулся, плотно их зашнуровал. Надел гражданские брюки цвета хаки, тщательно выглаженные, белую рубашку, свитер, короткую куртку. И вышел на шоссе. Чудом удалось поймать мне попутную машину и добраться в срочном порядке до канцелярии Министра обороны, располагавшейся не в чудовищном, опутанном антеннами здании Министерства обороны, а на его заднем дворе, в баварском фермерском домике. Это было деревенское строение, симпатичное, идиллическое, под красной черепичной крышей. Его два этажа утопали во вьющейся зелени. Домик этот построили еще в девятнадцатом веке трудолюбивые немцы из ордена темплеров, создавшие в песках к северу от города Яффо свою тихую обитель — сельскохозяйственную колонию, но изгнанные британцами с началом Второй мировой войны.

Вежливый и любезный секретарь игнорировал мою дрожь и мой сдавленный голос. Он заботился лишь о том, чтобы проинструктировать меня, и делал это так тепло и интимно, словно вступал со мной в заговор за спиной божества, находящегося в соседней комнате:
— Старик, — начал секретарь, употребив то ласковое, широко распространенное в народе прозвище, которое Бен-Гурион получил еще тогда, когда исполнилось ему пятьдесят, — старик… ты ведь понимаешь… как бы это сказать… в последнее время склонен несколько увлекаться философскими беседами. Но время его — ты, конечно, представляешь себе — время его дороже золота: он все еще руководит в одиночку почти всеми делами страны, начиная от подготовки к войне и наших отношений с великими державами и кончая забастовкой почтальонов. Не сомневаюсь, что у тебя достанет такта покинуть кабинет примерно через двадцать минут, чтобы нам удалось спасти его дневное расписание.
Во всем мире не было ничего, чего бы я желал больше: «тактично покинуть кабинет через двадцать минут», и даже не через двадцать минут, а сейчас. Немедленно. Сию минуту. В сей же миг. Сама мысль, что «всемогущий» собственной персоной находится прямо здесь, он сам, а не ангел или апостол, что он и вправду находится за этой серой дверью, и через мгновение я попаду в его руки, эта мысль повергла меня в такой трепетный священный страх, что я был едва ли не в обмороке.
Так что секретарю не осталось, по-видимому, ничего другого, как легонько толкнуть меня обеими руками в спину — внутрь святая святых.
Дверь закрылась за мной, и я стоял там, словно парализованный, прислонившись спиной к двери, через которую вошел. Колени мои дрожали. Кабинет царя Давида был просто обычной комнатой, на удивление аскетичной, ничуть не больше, чем скромные жилые комнаты в нашем кибуце. Передо мною было окно с занавеской в деревенском стиле, которое прибавляло немного дневного света к свету обычной электрической лампочки. Две простые канцелярские тумбочки, сделанные из металла, стояли по обеим сторонам окна. Широкий письменный стол располагался посреди комнаты, занимая почти четверть ее пространства. Его столешницу покрывало стекло, на нем возвышались три или четыре стопки книг, брошюр, газет, журналов, бумаг, папок-скоросшивателей, часть из которых были открыты. Два металлических стула стояли по обе стороны письменного стола, неброские такие стулья, подобные которым я мог видеть в те дни в любой канцелярии, правительственной или армейской (на этих стульях с внутренней стороны всегда стояла печать «Собственность Государства Израиль»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278