— Весь мир днем и ночью трахает наших врагов — арабов!
Пауза. Голос оратора исполнен презрения:
— А кто трахает правительство Бен-Гуриона?
Гробовое молчание воцарилось в зале. Но господин Бегин ничего не почувствовал. Он возвысил голос и победно провозгласил:
— Если бы я сейчас был главой правительства — все, все трахали бы нас! Все-все!
Несколько слабых, неуверенных хлопков раздались там и сям — в рядах пожилых слушателей, уроженцев Европы. Но вся публика, исключая первые ряды, по-видимому, колебалась. Не веря собственным ушам, а возможно, пребывая в легком шоке. В этой неловкой тишине, воцарившейся на минуту в зале «Эдисон», был только один мальчик, лет двенадцати, национально ориентированный мальчик, вовлеченный в политику по самую макушку, пламенный бегинец, в белой рубашке и ботинках, начищенных до блеска, мальчик, который не мог больше выдержать и взорвался смехом.
Мальчик изо все сил старался подавить смех, готов был умереть на месте от стыда, но испуганный, истерический смех, сколько ни пытался он его подавить, только становился сильнее и прорывался через все препоны: смех сквозь слезы, сдавленный, грубый, со взвизгиваниями, режущими слух, смех, похожий на рыданья, на удушье.
Со всех сторон вонзались в этого мальчика взгляды, полные удивления, потрясения, ужаса. Со всех сторон было множество пальцев, приложенных к губам, со всех сторон послышалось шиканье и шушуканье. Стыд! Стыд и позор! Со всех сторон поднялись уважаемые люди и стали выговаривать ошеломленному дедушке Александру. И, возможно, далеко в задних рядах — так показалось мальчику — какой-то анархистский смешок в открытую отозвался на его смех. Смешок прозвучал в одном из углов зала, а за ним еще и еще. Но все эти смешки, если и возникали, то происходило это где-то на окраинах зала. А вот потоп смеха, вырвавшийся у мальчика, набирая силу, затопил середину третьего почетного ряда, заполненного ветеранами движения Бетар, видными деятелями партии Бегина Херут, иначе говоря, личностями известными и уважаемыми.
И оратор уже заметил это, прервал свою речь и терпеливо, с доброжелательной и тактичной улыбкой, дожидался, пока побагровевший, кипящий дедушка Александр, чей мир рухнул в одно мгновение, схватил мальчика за ухо, поднял его на ноги и поволок через весь третий почетный ряд. Вот так, на глазах у всей публики, любящей свою Родину, свой Иерусалим, дедушка, рыча от отчаяния, тащил, тянул мальчика за ухо (и, возможно, именно так, «за ушко», тащила самого дедушку бабушка Шломит, грозная, как «войско со знаменами», упомянутое в Песни песней, тащила его до самого дома раввина в Нью-Йорке после того, как, обручившись с ней, дедушка на корабле по пути в Америку влюбился в какую-то совершенно постороннюю женщину).
И когда все трое вышли из зала «Эдисон» — тот, кто, кипя от гнева, выволакивал, тот, кого, задыхающегося от смеха, выволакивали, и несчастное ухо, уже покрасневшее, как свекла, — поднял дедушка свою правую длань и отвесил мне оплеуху, пришедшуюся на правую щеку. Затем поднял он свою левую руку, и эта оплеуха досталась левой щеке — она была влеплена со всей силой, рожденной жгучей ненавистью ко всему левому. А поскольку по своему мировоззрению дедушка был очень даже правым, то не хотелось ему завершать дело левой, и потому он вновь размахнулся и огрел меня по правой щеке — и это была не какая-то там слабенькая галутская пощечина в духе «червей Яакова», а мужественная, национально-ориентированная пощечина, данная человеком с распрямленными плечами, исполненным достоинства и гнева.

«Йодефет, Масада, Бетар захвачены. Повержены», но, возможно, они и вправду «поднимутся в силе и славе», как поется в гимне движения Бетар. Однако — без меня. Что же до движения Херут и партии Ликуд, то они потеряли в то утро того, кто, возможно, со временем мог бы превратиться в одного из захудалых «принцев», неутомимого оратора, напыщенного и велеречивого члена Кнесета, и, даже, предположительно, заместителя министра без портфеля.
С тех пор никогда за всю свою жизнь не растворялся я радостно и весело в экстатически настроенной толпе, никогда больше не ощущал я себя и слепой, счастливой частичкой сверхчеловеческого гигантского организма. Напротив, во мне выработался страх перед толпой, очевидная фобия, побуждающая меня всегда бежать из любого места массового скопления людей. Фразу из гимна Бетара «молчание — трусость и грязь» я воспринимаю как симптом некой болезни, широко распространенной и весьма опасной. Словосочетание «кровь и огонь» для меня — это вкус крови и запах паленого красного мяса. Как на просторах северного Синая в Шестидневную войну 1967 года, как на Голанских высотах, среди сожженных танков, в войну Судного дня 1973 года.
Автобиографическая книга профессора Клаузнера, дяди Иосефа, из которой я много почерпнул для своего повествования об истории нескольких поколений семейства Клаузнеров, эта книга называется «Мой путь к Возрождению и Избавлению». В ту субботу, пока мой добрый дедушка Александр, брат дяди Иосефа, едва ли не рыдая от гнева и ужаса, выводил меня за ухо из зала, именно в тот день, по-видимому, началось мое бегство от Возрождения и Избавления. И по сей день бегство мое продолжается.
Но бежал я не только от этого: я бежал от удушья подвальной жизни, которую вели мой отец и моя мать, от их жизни среди множества книг и множества амбиций, я бежал от сдавленной, загнанной в подполье тоски по Ровно и Вильне, по какой-то Европе, напоминанием о которой в нашем доме были черный чайный столик на колесиках и белоснежная кружевная скатерть… Крушение их жизней, та роль, которая без слов была возложена на меня — их поражение я с течением времени должен был превратить в победу — все это тяготило меня, вызывая даже желание спастись бегством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278