Он обещал ей вернуться не слишком поздно, не поднимать при этом шума, подавал ей стакан чуть подогретого молока и уходил. Ботинки начищены до блеска, треугольничек носового платка выглядывает из нагрудного кармана пиджака, как у его отца, дедушки Александра, облако ароматов лосьона после бритья окружает его. Когда проходил он под моим, уже темным, окном, я слышал щелчок открываемого им зонта, слышал, как самозабвенно мурлычет он, дико фальшивя:


Нежная ручка была у нее,
никто не решался коснуться ее».


Или:


Глаза ее были, как северное сияние,
а сердце, как обжигающие сухо-ве-еи…



Но мы с мамой ухитрялись за папиной спиной нарушить его жесткий приказ, чтобы свет в моей комнате выключался «ровно в девять и ни секундой позже!» Он всегда неукоснительно требовал этого, однако мама и я выжидали, пока эхо его шагов затихнет на спуске политой дождем улицы, и тут же я, спрыгнув со своей постели, мчался к ней, чтобы еще и еще слушать ее истории. Она сидела в комнате, все стены которой и половина пола были заняты рядами и стопами книг, а я, в своей пижаме, располагался на циновке и, положив голову на теплое мамино бедро и закрыв глаза, слушал ее. Кроме торшера, стоявшего у изголовья маминой постели, весь свет в доме был выключен. Дождь и ветер стучали в окна. Иногда раскатывались над Иерусалимом глухие грома. Папа уже ушел по своим делам, оставив мне маму и ее истории. Как-то она рассказала о пустой квартире, расположенной над комнатой, которую она снимала в Праге в годы своего студенчества: никто не жил в этой квартире вот уже два года, кроме (как шепотом рассказывали соседи) привидений — двух маленьких девочек. Однажды большой пожар случился в этой квартире, и две маленькие девочки Эмилия и Яна не успели спастись от огня. После этого бедствия родители девочек покинули дом и переехали жить за океан. Обгоревшая, закопченная квартира была закрыта, ставни наглухо закрыты. Ее не отремонтировали и не сдали другим жильцам. Иногда — так перешептывались соседки — слышались там смеющиеся голоса, пугливые шаги. Иногда поздними ночами доносился оттуда плач, взывающий о помощи. «Я, — говорила мама, — этих голосов не слышала, но иногда была почти уверена, что ночью там открывали кран. И передвигали с места на место кое-что из мебели. И босые ноги перебегали из комнаты в комнату. Возможно, все дело было в том, что по ночам кто-то использовал эту брошенную квартиру для тайных любовных свиданий или для каких-то иных темных целей. Когда ты вырастешь — убедишься: все, что слух ловит ночью, может объясняться по-разному. И, по сути, не только ночью, и не только слух: то, что видят наши глаза, даже то, что они видят при ярком свете дня, — можно почти всегда понимать по-разному».
В другую ночь мама рассказала мне об Аиде, об Эвридике и Орфее. Одна из историй была посвящена восьмилетней девочке, дочери известного нациста, кровавого убийцы, казненного американцами в Нюрнберге после той страшной войны: девочку отправили в заведение для малолетних преступников только за то, что она украсила цветами фотографию своего отца. Еще один рассказ — о молодом торговце лесом из какой-то деревни в окрестностях Ровно: он заблудился зимой во время метели в лесу и пропал, а спустя шесть лет кто-то прокрался глубокой ночью и положил рассыпающиеся сапоги этого торговца у постели его вдовы. От мамы услышал я о старике Толстом, который в последние дни своей жизни оставил родной дом: на захолустной железнодорожной станции Астапово сомкнул он навеки свои глаза…
Моя мама и я в эти зимние ночи были близки друг с другом, как Пер Гюнт и Осе, его мать:


…Я же
С ребенком Пером дома все да дома…
Ну, как же быть, как время скоротать?
С судьбой бороться разве нам под силу?
Да и глядеть в глаза ей тоже страшно…
И мы с сыночком сказками спасались —
Про принцев заколдованных, про троллей,
Про похищения невест… Но кто же
Подумал бы, что так засядут сказки
Те в голове его? 28" 28 a


Часто в те ночи мы с мамой играли в игру «Рассказ по очереди»: она начинала рассказ, а я продолжал, и снова мама подхватывала нить рассказа, и снова передавала ее мне, каждому — по главе. Папа возвращался домой чуть раньше или чуть позднее полуночи, и, заслышав его шаги на улице, мы мигом гасили свет, разбегались по своим постелям, как двое расшалившихся детей, нарушивших дисциплину, и прикидывались, что спим сном праведника. Полусонный, я слышал его шаги в нашей тесной квартирке, слышал, как он раздевается, выпивает немного молока из холодильника, заходит в ванную, открывает кран, закрывает, спускает воду в унитазе, вновь открывает и закрывает кран, мурлычет под нос, вполголоса, какую-то старую любовную песенку, вновь достает из холодильника молоко и отпивает несколько глотков, босиком прокрадывается в комнату, набитую книгами, к разобранной на ночь двуспальной кровати, наверняка растягивается там рядом с мамой (она прикидывалась спящей), перестает мурлыкать, хотя, наверняка, еще две-три минуты напевает уже без голоса, по себя, а потом засыпает и спит, как младенец, всю ночь, до шести утра.
В шесть — раньше всех — он вставал, брился, одевался, повязывал мамин фартук, отправлялся на кухню, выжимал для мамы и для меня апельсиновый сок, который он потом подогревал, ставя стакан в горячую, заранее нагретую воду, и подавал каждому из нас в постель теплый сок, ибо холодный сок, как известно, может привести к тому, что мы с мамой простудимся.

В одну из тогдашних ночей маму вновь настигла бессонница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278