Она много выпила в тот вечер, и я вызвался проводить даму домой. Дама не возражала, хозяева же были только рады, ибо - как поведала мне перед нашим уходом именинница - "сейчас у Сюзанны трудные дни!", так что вышли мы из подъезда вдвоем и мне пришлось сразу же взять ее под руку, ибо - что поделать, но моя спутница не очень твердо стояла на ногах. И вот так, под руку, мы шли с Сюзанной мимо ограды старого городского парка, когда-то давно бывшего монастырским садом, парк был погружен во тьму, на нашем же пути изредка попадались неяркие фонари, отбрасывающие на усыпанный листьями асфальт низкие и отчего-то гофрированные конусы света, Сюзанна молчала и только часто вдыхала в себя свежий - что естественно после прокуренной квартиры - ночной воздух, я чувствовал локтем ее тело, то бок, а то и мягкую, довольно полную, как мне показалось, грудь, жила она неподалеку, в нескольких кварталах от приятеля с приятельницей, и, миновав парк, мы вышли на сонную ночную улицу с почти отсутствующими светляками окон, лишь все те же фонари, только уже не желтые, а молочно-белые, люминесцентные, ровно горели по обочине, наполняя воздух негромким гулом. К этому времени мне уже не казалось, что поступь моей спутницы нетверда, нет, нормальная походка чуть подвыпившей в гостях женщины, а вот и ее дом прямо перед нами, в тихом темном палисаднике, вход в подъезд со двора, третий, если идти по часовой стрелке, но не надо искать никаких мет и знаков, это просто то, что запомнилось, третий подъезд, если идти по ходу часовой стрелки, а если против, то - соответственно - второй, ибо в доме всего четыре подъезда, квартира, в которой она живет с теткой, уехавшей сейчас на побывку к дальним родственникам в странный город Карталы, находится на четвертом, предпоследнем этаже, что я узнал именно в этот момент, ибо внезапно Сюзанна пригласила зайти к ней и немного выпить на ночь, совсем при этом не смутившись, а как бы давая понять, что я вправе отказать, но не предложить она - по только ей известным причинам ( и кто знает, входило ли в эти причины упомянутое фиаско недавнего романа) - не может. Я не отказался и вот тогда-то узнал, что квартира находится на четвертом этаже, номер не имеет никакого значения, значение имеет дверь, точнее, замок, еще точнее - ключ, который Сюзанна долго не может отыскать в сумочке (сделаем скидку на усталость и алкоголь) и суетливо перебирает в ней все те забавные мелочи, которые так много могут поведать любопытному и пытливому взгляду. Но вот ключ найден и вставлен в замок, два плавных оборота вправо, дверь открывается, и меня впускают в прихожую, где уже включен свет и видна вешалка с печально поникшим тетушкиным драповым пальто, которое она оставила дома, отбыв в таинственные Карталы, и с какими-то еще, совсем уже не запомнившимися мне вещами, что, впрочем, и неважно, ибо это не что иное, как обрамление интерьера, ночная декорация, миновать которую можно очень быстро - пройдя в большую комнату, куда и приглашает меня Сюзанна и где я нахожу такие вещи, как круглый стол некрашеного дерева, полированный сервант-горку, да еще замечательный диван с высокой спинкой, зеркалом и полочками, на которых тетушкиной рукой нежно расставлены дважды по семь слонов, а напротив замечательного дивана, зажатое с двух сторон одинокими разнокалиберными стульями, возвышается резное кресло, которое (будем считать так) намного старше и круглого стола, и полированного серванта-горки, да и замечательного дивана с зеркалом и полочками. На сиденье кресла брошена старая волчья шкура, и я блаженно забираюсь в него с ногами, думая, что если чего и не хватает мне сейчас, то лишь камина, но откуда взяться подобной роскоши на четвертом этаже ничем не примечательного дома? Да ниоткуда, и я успокаиваюсь на том, что хватит и двух рядов слоников, два по семь, итого четырнадцать, у левого вожака обломаны бивни, правый цел, но у следующего за ним нет хвоста, мне хочется взять их в руки и ощутить тепло камня, ведь они должны быть сделаны из мрамора, белого, чуть просвечивающего, но тут входит Сюзанна, и в руках у нее бутылка сухого вина и два бокала на тонких ножках. - Показать тебе квартиру? - внезапно спрашивает она. Я соглашаюсь, и она горделиво, будто мы находимся в Версале или в Сан-Суси, проводит меня по комнатам. Вот тетушкина (совсем не странно, что она уехала в Карталы), а вот и ее - узкая длинная комната, зашторенное окно, большой, разложенный диван, простенький книжный шкаф, два легкомысленных кресла, стола нет, а вот и кухня, вот туалет (подожди, говорю я, почувствовав непреодолимое желание опробовать непристойно подмигивающий унитаз), а вот ванная (опустим запамятованные детали). В общем, ничего необычного, старая, запущенная квартира, в которую я невесть зачем забрел в этот поздний час, ведь даже если уйти немедленно, то добраться до дому смогу или на такси, или пешком, а если просидеть еще час или два, то лишь пешком, ночное такси роскошь, никогда не виданное чудо, загадочное порождение дурной фантазии, колеблющейся на зыбкой грани между явью и сном. Сюзанна чувствует, что мне не по себе, и, стараясь быть гостеприимной хозяйкой, вновь зовет в большую комнату, где я снова устраиваюсь на старой, тертой волчьей шкуре, собственноручно выделанной много лет назад еще дедом Сюзанны ведь надо о чем-то говорить, вот я и выслушиваю подробный рассказ о деде и бабке, да еще с показом старых фамильных фотографий, наклеенных на пожелтевшие от времени паспарту, а вот и отец с матерью, но все это несущественно, абсолютно несущественно в этот ночной час, почти десять лет назад, в темный сентябрьский ночной час, когда я попиваю из высокого бокала на тоненькой ножке кисловатое сухое вино, в то время как Сюзанна развлекает меня байками и сама, по-моему, плохо представляет, зачем затащила меня в гости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32