Хотя Гарровик и другие ее сослуживцы смогли защитить ее от худших тюремных реалий, они не смогли убедить ее вести себя менее провокационно, что в конечном счете пошло бы ей на пользу. Вместо этого Эллиот сохранила неослабевающий дух непочтительности, не выказывая никакого страха перед охранниками невзирая на последствия. Гарровик подозревал, что бывший офицер безопасности просто смирилась с мрачной реальностью своего существования здесь, решив что она одна диктует свое будущее. Если ей предстоит здесь умереть, то это будет на ее условиях, а не на условиях клингонов.
Гарровик наблюдал, как Кулр отвернулся от них, переведя свое внимание на что-то, чего не мог видеть первый офицер «Гагарина». Он громко вздохнул, разделив облегчение во взгляде с Эллиот.
– Похоже он нашел кого-то еще, чтобы порадовать его этим утром, – сказала она. – Мне везет.
Прошла почти неделя с ее последней стычки с Курлом, и она знала что это лишь вопрос времени, когда начальник охраны найдет повод, реальный или мнимый, чтобы побеспокоить ее. Пронзительный крик боли сзади заставил Гарровика вовремя повернуть голову, чтобы увидеть, как болианка упала на землю бесформенной грудой, сложившись пополам. Над упавшей заключенной с жезлом в руке стоял клингон. Гарровик узнал в нем одного из новых охранников, вероятно только что из школы тюремной охраны, принявшего свое первое назначение и еще не акклиматизировавшегося к заведенному порядку лагеря. Гарровик решил, что он просто хотел произвести впечатление на Кулра и начальника лагеря своим энтузиазмом и способностью контролировать беспомощных, невооруженных заключенных.
– Шевелись когда тебе говорят, патак!
Нога охранника ударила беспомощную болианку в грудь. Последовали еще пинки, и пленница попыталась парировать нападение, и завыла от боли, когда потерпела неудачу. Вокруг них другие заключенные сжались от страха перед неистовством охранника, который усилил свое нападение. Если бы его внимание не было так привлечено препирательством, Гарровик бы понял, что последует за этим. К тому времени когда он это осознал, Эллиот сорвалась со своего места и стремительно бросилась к упавшей болианке и ее мучителю.
– Сид! – завопил Гарровик, бросаясь вслед за ней.

Глава 5

Клингон занес ногу, чтобы нанести еще один жестокий удар беззащитной пленнице, когда в него врезалась Эллиот. Хотя массивный клингон был тяжелее ее, она столкнулась с ним с такой силой, что опрокинула их обоих на землю. Когда охранник упал, оглушающий жезл выпал из его руки. Вокруг них остальные заключенные бросились в рассыпную от импровизированной схватки, и кто-то из них оттащили от драки упавшую болианку, когда Эллиот поставила ее на ноги.
– Как тебе это чувство, клингон? – завопила она, нанося яростный удар в лицо все еще не успокоившегося охранника.
Она была готова ударить еще раз, когда сзади ее поймал Гарровик, сгреб в охапку и оттащил от охранника.
– Черт возьми, что ты делаешь? – закричал он на нее, поворачивая ее лицом к себе.
Он видел, что от отдаленной шеренги заключенных к ним приближаются другие охранники. Эллиот вырвала свою руку из его хватки.
– Стивен, он бы ее убил!
Следующие слова Гарровика потерялись в мучительном толчке сзади; каждое нервное окончание его поясницы взорвалось, когда его ноги внезапно отказали. Все что он смог сделать, падая вперед на землю, так это выбросить руки. Едва ударившись о сухую землю тюремного двора, он увидел что Эллиот упала точно также, и ее лицо скривилось от муки. Скрипя зубами от боли, Гарровик повернулся на бок вовремя, чтобы увидеть пару блестящих полированных черных ботинок, остановившихся перед ним.
– Коммандер Гарровик, – произнес Кулр, рисуя в воздухе перед лицом пленника круги концом своего жезла, – разве вы забыли о правиле заключенных оставаться в шеренге?
Голос клингона был спокоен, без следа гнева или угрозы. Он был специалистом по сохранению своего самообладания и манерам, и именно это делало его таким опасным. Никто никогда не знал, когда он вспыхнет от ярости. Кулр повернулся, чтобы посмотреть на Эллиот, все еще лежащую ничком на земле, хотя ее глаза горели от ненависти, когда она повернула голову, чтобы посмотреть на клингона.
– И энсин Эллиот. У меня не было возможности поболтать с вами довольно долгое время. Спасибо что дали мне повод исправить эту оплошность.
– Прекратить!
Голос сверху остановил всех. Гарровик повернул голову, чтобы определить источник голоса, и нашел его на балконе второго этажа командного центра тюрьмы. Там при полных военных регалиях стоял комендант лагеря. Солнечный свет бросал блики на его тяжелую золотую перевязь, которую он носил поверх своей абсолютно черной униформы, и на его седые волосы и бороду, представляя его в более королевском появлении, нежели имел право любой тюремный начальник.
– Приведите их ко мне, – произнес комендант, прежде чем резко развернуться на пятках и удалиться через дверной проем в свой кабинет.
Гарровик не позволил вздоху облегчения прозвучать слишком внятно, когда два охранника подняли его с земли. Едва его поставили на ноги, как темное, угрожающее лицо Кулра заполнило поле его зрения.
– Мы закончим этот разговор позже, человек.
По тону клингона Гарровик понял, что в этом нет никаких сомнений. Кулру не очень то понравилось, что тюремный комендант пустил под откос его планы, и он непременно найдет способ возместить это в тот день, когда он вероятнее всего будет отсутствовать.
Вернувшись в относительный комфорт своего маленького, но все же функционального кабинета, Коракс с отвращением покачал головой, и гнусное проклятие слетело с его губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89