- А обязательно ли эти вещества должны быть газообразными? - спросил я у Кэти.
- Я проделала эксперимент. Скормила своему образцу крошку от крекера.
- И что?
- Крекер как бы растворился в грибах. Видимо, осуществляется транспорт молекул.
Я поразмыслил мгновение.
- Кэти, если бы на нас не было костюмов…
- Думаю, вода для них оказалась бы немного горячей, но, с другой стороны, аммиак растворим в воде. Если хочешь испытать неприятные минуты, представь, что твой костюм пористый. Может быть, - я мысленно видел ее белозубую улыбку, - это поможет тебе двигаться быстрее.
- Прекрасно, дорогая, - буркнул Нихил. - Это придает совершенно новый оттенок нашим блужданиям по внутренностям Миранды.
Истерический смех избавил нас от напряжения, и мы ощутили почти что духовное единение. Возможно, чтобы достичь его, нужно взглянуть смерти в лицо - ну что ж, если иначе нельзя, пусть будет так.
После десяти километров грибы постепенно начали становиться менее эластичными. На двенадцатом километре они при прикосновении рассыпались в бурую пыль, словно кристаллы инея. Пыль плыла, увлекаемая током воздуха, словно какой-то коричневый туман. Я ничего не видел, и Сэму пришлось двигаться рядом со мной.
Сэм три километра служил «собакой-поводырем»; после этого пыль наконец унесло прочь, и воздух очистился. Снова было поздно, давно пришла пора разбивать лагерь. Мы находились под землей уже тринадцать дней, и, по расчету, нам оставалось еще восемь. Если верить Сэму, до поверхности требовалось пройти сто пятьдесят километров. Мы решили идти еще час-два.
Коридор имел форму трубы и относительно ровные стены, сцепления с поверхностью не было почти никакого. Мы выстреливали крючьями в очередной поворот и подтягивались на канате.
- Сильное выветривание, - заметил Нихил, крутя крюк за ушко, чтобы вытащить его. - Должно быть, ветер дул здесь тысячелетиями, прежде чем грибы заблокировали трубу.
В свете фонарей мелькала череда искривленных фигур, петель и источенных ветром камней, многие из которых напоминали зловещие статуи: святые и горгульи. Коридор вывел нас в пещеру длиной в километр, пол ее слегка поднимался. Пещера образовалась под двумя валунами-мегалитами, которые склонились друг к другу, наверное, после того, как выходящий газ расшатал их. В отличие от прежних пещер, густо поросших кристаллами, здесь было голо и сухо. Сэм рассчитанным движением перелетел к противоположной стенке, захватив трос. Мы начали подтягиваться за ним. Мы удалялись от центра планеты, и вес наш снова возрос до двадцати ньютонов - да, это немного, но попробуйте размахивать двадцатью ньютонами вверх-вниз восемнадцать часов подряд.
- Я больше не могу,- заявила Кэти.- Руки не двигаются. Остановитесь вместе со мной или похороните меня на этом месте.- Она отпустила веревку и медленно опустилась на пол.
Там было тихо, ни капель, ни посвистывания, это напоминало о вакууме, который был далеко, наверху. Я попытался снять напряжение, дав пещере имя.
- В любом случае, эта пещера наверняка предназначалась, чтобы стать могилой. Можем назвать ее Египетской Гробницей.
- Не смешно, Войчич, - огрызнулся Нихил. - Простите, старина, я сам немного устал. Да, можно разбить лагерь, но, может быть, мы потом об этом пожалеем.
- Надо остановиться. Мы шли дольше намеченного времени и достигли, достигли максимального результата, - вступила Рэнди. - Вы должны доверять нам. Будет хуже, если мы свалимся сейчас от переутомления.
- Хорошо, - уступил Нихил и тоже опустился на пол.
Потянувшись к Кэти, он на мгновение обнял ее, и я отметил его жест потому, что это было первое проявление физического влечения между ними. Рэнди и я выпустили багаж и сами упали на землю. Приземляться оказалось больнее, чем мы ожидали. «При крошечной гравитации так же трудно предсказать это, как и в свободном падении», - подумал я. А может быть, даже труднее, потому что, хотя здесь имеются реальные «верх» и «низ», кажется, что «низ» не имеет значения.
Устанавливая палатки, мы были осторожны и спокойны. Но каждый из нас мысленно пытался заранее смириться с одной мыслью: учитывая встреченные до сих пор препятствия, нам не удастся добраться до поверхности за оставшуюся неделю.
Прежде чем разойтись по палаткам, мы быстро обменялись рукопожатиями. Это получилось само собой - раньше мы этого никогда не делали. Но сейчас нам почему-то показалось важным подбодрить друг друга таким образом.

V
Предыдущая запись относится к тринадцатому дню, сейчас я опишу события четырнадцатого и пятнадцатого дней. Да, я уже не так прилежно веду свой дневник.
Мы привыкли считать Рэнди машиной - почти такой же неуязвимой и стойкой, как Сэм, но вчера, вечером четырнадцатого дня, эта машина дрожала и плакала.
Теперь мы все ощутили влияние плохого питания и переутомления. Сэм тащил нас через попадавшиеся изредка пещеры, но в основном приходилось, извиваясь, ползти сквозь трещины под руководством кого-то одного. Мы менялись местами каждый раз, как натыкались на достаточно широкое место, но однажды пришлось ползти без передышки шесть часов. Это произошло, когда первой была Рэнди. Она не выказывала слабости, но, когда мы наконец добрались до небольшой пещеры, откатилась к стене и отвернулась, стойло мне подойти к ней. Следующие несколько часов мы не слышали от нее ни слова.
Вечер застал нас в конце большой овальной пещеры в ста шестидесяти километрах от поверхности; почти на такой же глубине, как и верхняя часть Дымохода Нихила. Мы, шатаясь, оборудовали лагерь, и Сэм дважды проверил все. Мы просто повалились на кучу растянутых простыней прямо в комбинезонах и поспали час-другой, прежде чем наши организмы потребовали внимания к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26