Вильям откинулся назад, вздохнул, посмотрел на потолок, а потом снова перевел взгляд на Маркуса.
— Знаешь, ты можешь быть забавным, — сказал он, усыпляя бдительность Маркуса, — у тебя был самый быстрый ум и самое лучшее чувство юмора, из всех, что я когда–либо встречал. Когда мы были детьми, для меня было достаточно просто побыть рядом с тобой, чтобы почувствовать себя лучше, что бы ни случилось. Теперь посмотри на себя. Ты мрачен как туча. И это ты называешь настоящей жизнью? Ты сам докатился до этого. Ты говоришь, что я дурак, бессмысленно рискующий жизнью. Но я счастлив. И я изменился к лучшему. Можешь ли ты сказать то же самое о себе?
Маркус не ответил. Действительно, что–то изменилось в его младшем брате. Он выглядел более зрелым, более уверенным в себе, чем Маркус мог предположить. И, тем не менее, это был все тот же Вильям, с теми же привычками. Непохоже, чтобы Вильяму промыли мозги, как сперва опасался Маркус. Он вел себя как тот, кто нашел себя. И, все же, все это было так нелепо — все эти Тени и рейнджеры и все прочее.
— Полагаю, ты улетишь на минбарском корабле? — наконец сказал Маркус. В его словах прозвучало нечто большее, чем легкое сожаление.
— Нет, — сказал Вильям, как будто приняв решение, — Они улетят без меня. А я сяду на следующий корабль. Мы так и не закончили наши дела. Ведь чтобы продавать рейнджерам квантий–40, вовсе не обязательно испытывать к ним симпатию, не правда ли?
Маркус впервые улыбнулся. Он не хотел признавать этого, но ему было бы приятно, если его брат побудет с ним еще немного.
Глава 16

в которой непредсказуемое гиперпространство сначала загоняет Кэтрин Сакай в западню, а потом помогает из нее выбраться
Кэтрин Сакай сохранила записи и закрыла базу данных. Последняя остановка у планеты UTC67–02C, носящей кодовое название Мьоллнир, уже превратилась в очередную запись в бортовом журнале, и в законченный отчет, готовый к отправке на базовый корабль, ожидающий ее у зоны перехода, что находилась в четырех днях пути отсюда в гиперпространстве.
Она никогда не испытывала особой радости от пребывания в гиперпространстве, к тому же один день работы на орбите планеты был таким же скучным, как и две предыдущие остановки. Скучным, но не безуспешным. Мьоллнир оказался таким же щедрым, как и Глазир, что смягчило ее разочарование от четвертой планеты — UTC59–02B, или Скирнира. В любом случае, две удачные попытки из пяти — это высокий процент. Трюм „Скайденсера” был битком набит собранными образцами почвы и камней, которые она везла назад вместе с подробными отчетами и собранной информацией. Сакай полагала, что все это должно осчастливить кого угодно.
И на последних двух планетах она не встретила ничего необычного, что могло бы отвлечь ее от мыслей о таинственных опасных инопланетянах, вместо того, чтобы сосредоточиться на любимой геологии, химии и орбитальной механике.
Но самое лучшее из всего этого то, что она была уже в одном шаге от возвращения на Вавилон 5 к Джеффри Синклеру.
Сенсорная панель издала низкий предупреждающий сигнал, и Кэтрин немедленно проверила ее. Перед выходом в гиперпространство она установила сенсоры на максимальную чувствительность, из–за чего в течение всего дня ее донимали многократные сигналы тревоги. В этот раз, как и всегда, причиной была обычная гиперпространственная флуктуация, а не корабль или что–нибудь опасное.
Гиперпространство часто самопроизвольно завязывалось в узлы, образующие небольшие вихри, водовороты и временные уплотнения, которые высокочувствительные сенсоры могли фиксировать и иногда принимали за объекты. Пилот стоял перед выбором: или держать приборы на высоком уровне чувствительности и в результате получать множество ложных сигналов тревоги, или настроить сенсоры на меньшую чувствительность ради покоя и тишины, зная, что может оказаться на очень близком расстоянии от другого корабля или какого–либо реального объекта — гораздо ближе, чем хотелось бы.
Большинство пилотов, включая Сакай, обычно выбирали последний вариант, обосновывая это тем, что случайные встречи в гиперпространстве относительно редки, и, даже если это случится, все равно будет достаточно времени, чтобы отреагировать. К тому же, в большинстве случаев пространственное смещение, образовывающееся вокруг всех объектов в гиперпространстве, действительно помогало предотвратить столкновение.
Обычно выбирала. Но не сейчас. Сакай предпочла выслушивать этот постоянный свист, гудки, звонки и жужжание, издаваемые приборной панелью, когда сенсоры предупреждали ее об обнаружении объектов различного размера. Кэтрин была слишком близка к возвращению домой, чтобы допустить хоть какую–нибудь неприятность. Она не знала, что произойдет, если ей доведется случайно наткнуться на неизвестных инопланетян в гиперпространстве. Смогут ли ее сенсоры засечь их? Так что она будет проверять любой, даже самый незначительный, сигнал тревоги до тех пор, пока не покинет гиперпространство и не вернется на базовый корабль. На всякий случай.
Согласно хронометру, первый день путешествия в гиперпространстве был почти на исходе, и наступило время отправляться спать. Сон в гиперпространстве всегда казался излишним. Ближайшие несколько суток она все равно часто будет чувствовать себя, как во сне, а ее реальные сны ночью будут почти всегда связаны с пилотированием корабля в гиперпространстве. Иногда трудно отличить сон от реальности, особенно под конец долгого перелета. Поэтому было важно придерживаться режима дня, и ложиться на шесть часов, не важно, спишь ты или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93