Бак оказался полным до краёв!
– Получается, что у них имеется бензин, – заметил полковник. – Здесь его намного больше, чем было. Зачем же им понадобилось сливать прежний?
– Был или теперь есть! – сказал Саша.
– Ну, это вы уж слишком! – У майора из районной милиции в крови было желание всегда и во всем сомневаться. – Если заменить двигатель за четыре часа невозможно, то произвести анализ горючего и затем синтезировать его из местных материалов за те же четыре часа, а может быть, и меньше – невозможно вдвойне!
– А как же тогда быть с заменой их двигателя снова нашим? Ведь эта операция заняла у них даже не четыре часа, а всего несколько минут.
Замечание физика оказалось для всех совершенно неожиданным. Очевидно, все же сказывалось нервное утомление и люди соображали хуже, чем всегда.
– Интересно бы узнать, – продолжал физик, – что побудило их вторично заменить двигатель?
– Думаю, что знаю ответ на этот вопрос, – сказал биолог. – Виноват я! – И, видя всеобщее недоумение, пояснил: – Не нужно было упорствовать в том, что мы, земляне, вскроем их двигатель, не обращая внимания на эмблему черепа.
– Но ваши слова означают, что «они» здесь!
– Или здесь, или имеют возможность нас слышать на расстоянии. Так или иначе, но они слышали мои слова и решили нам помешать.
– Звучит дико, но… по-видимому, так и есть! – сказал астроном. – Услышали, решили не допустить катастрофы и вмешались, как вмешиваются взрослые в опасную игру детей. Ничего себе! Хорошенькое мнение о людях Земли! А в данном случае – об учёных Земли, – добавил он едко по адресу биолога. – Они изменили своё первоначальное намерение во имя нашей безопасности. Но каково было это намерение? Зачем они послали нам свой двигатель? Как «визитную карточку» их технической цивилизации? И как им удалось все же заменить мотор за несколько минут? Вот важнейшие вопросы. И ещё: где они произвели эту замену?
– Товарищи! – вмешался Хромченко. – Давайте все же отложим дискуссию. Ведь зуб на зуб не попадает! Едем, пока «они» не выкинули ещё какой-нибудь номер!
Все согласились с ним.
Когда садились в машины, полковник дотронулся до руки Саши Кустова. Его лицо было немного смущённым, но глаза улыбались.
– Пожалейте старика! – шепнул он. – В двух словах: в чем тут дело, по-вашему?
– Может быть, я ошибаюсь, товарищ полковник, – так же тихо ответил Саша, – но мне кажется, что дело здесь в разном восприятии времени. Помните рассказ Уэллса «Новейший ускоритель»? – Хромченко кивнул. – Так вот, вроде этого.
Но как ни тихо обменялись они этими фразами, кое-кто их все же услышал. И не успели четыре машины тронуться с места, как ответ молодого офицера уже знали все восемнадцать человек.
Разное восприятие времени!
Да, как будто подобное предположение действительно могло объяснить если не все, то многое из того, что происходило в Н…ске вчера и сегодня и ставило в тупик своей кажущейся необъяснимостью. Например, «молниеносная» замена одного двигателя другим за время вторичного исчезновения «волги» получала хоть какое-то объяснение.
– Молодец парень! – сказал физик. – Пришло же такое в голову!
– О чем это вы? – спросил Хромченко.
– О том, что вам сказал Кустов. Если вы хотели сохранить это в тайне, следовало отойти подальше, а не разговаривать у самых машин.
– Услышали все-таки! – сказал полковник и рассмеялся.
– Должно было прийти в голову нам самим, – недовольным тоном отозвался старый астроном. – Напрашивается само собой. Ведь таким свойством – не «восприятия времени», разумеется, а ускоренной в сравнении с нашей жизнедеятельностью – можно объяснить почти все…
– Однако пришло не нам, а именно младшему лейтенанту Кустову, – вставил физик.
Старый учёный пренебрежительно махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.
– То, что мы не подумали об этом, – сказал он, – объясняется просто. После того, что случилось с нами при въезде в Н…ск, мыслительные способности у нас пятерых – простите, товарищ полковник, – находятся, вероятно, в не слишком нормальном состоянии.
– Извиняться тут не в чем, – сказал Хромченко. – Это вполне естественно.
Физик пожал плечами.
– Давно известно, – сказал он, – что при желании можно объяснить что угодно и как угодно. Я, например, не замечаю, что мои мыслительные способности сейчас хуже, чем всегда. Мы же ничего не почувствовали и ничего не видели, что могло бы подействовать на нас столь сильно. Нет, дело не в этом! Меня интересует – почему вы сказали, что объяснить можно почти все. Почему «почти»?
– Потому что среди происшествий этих двух дней есть требующие объяснений с иных позиций.
– Например?
– Плёнка той девочки, невидимая завеса в поликлинике, воскрешение быка…
– Совершенно разные вещи! Восприятие субъектом времени или, как вы уточнили, ускоренная относительно обитателей планеты Земля жизнедеятельность есть явление биологическое, тогда как плёнка и завеса – область техники, а воскрешение быка – медицины.
– Скорее ветеринарии.
– Не велика разница. Так вот, разговор у нас идёт не о всех происшествиях, а только о таких, в которых проявилась необычайная быстрота их действий. Именно это и может как-то объяснить гипотеза Кустова. Кстати, я совершенно уверен, что, говоря о восприятии, он имел в виду именно жизнедеятельность. Просто выразил мысль не совсем чётко.
– Это как сказать!
– Могу привести веское доказательство. Для иллюстрации своей мысли Кустов привёл рассказ Уэллса, где эта самая мысль вполне ясно и определённо высказана. Не правда ли, товарищ полковник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70