– Почему нельзя промыть сосуды нашей кровью? – спросила она. – Гианэя полтора года жила на Земле, дышала нашим воздухом, ела нашу пищу, пила нашу воду. Разве это не должно было как-то сказаться? Попробуйте! Вы ничем не рискуете, если она все равно должна умереть.
Она тут же повторила сказанное на языке Гианэи.
Она видела, как сдвинул брови Гипслис, как пожал плечами другой врач. Видела, как обменялись быстрыми взглядами врачи-гийанейцы.
С сильно бьющимся сердцем она ждала.
И вдруг Гиймайа сказал:
– И она загорала под лучами вашего солнца! Загорала много. Друзья! Майрийна права!
Все гийанейцы всегда называли Марину «Майрийной».
Гипслис, видимо, колебался.
У людей Земли кровь разных групп. Кровь одного человека бывает смертельна для другого. Переливание крови не всегда возможно. А здесь предстояло заменить кровь человека одной планеты кровью, взятой у человека другой. Или искусственной, но синтезированной на Земле.
Опасность заключалась в старой проблеме несовместимости тканей, все еще существующей, хотя и потерявшей за последние десятилетия прежнюю остроту.
Гипслис понимал, что риск очень велик, но одновременно он не мог не сознавать, что этот риск – единственная возможная попытка спасти Гианэю. Он колебался недолго.
– Другого выбора нет, – сказал он. – Но, чтобы увеличить шансы на успех, прибегнем к облучению и введем Гианэе в спинной мозг вытяжку из спинного мозга земной женщины.
– Это очень разумно, – согласился Гиймайа. – О каком облучении вы говорите?
– Объясню потом. Это относится к последним открытиям нашей медицинской науки. – Профессор повернулся к Марине. – Вы готовы? – спросил он, даже не спрашивая, согласна ли она.
– Конечно! – радостно ответила Муратова.
Она готова была отдать Гианэе не только какую-то неизвестную ей «вытяжку», но и всю себя целиком.
Операции подобного рода производились быстро и безболезненно. Через десять минут Муратову вынесли из операционной и уложили в одной из палат.
Ее место в должности переводчика занял один из участников будущего полета на Гийанейю, испанский ученый Асанья, хорошо владевший гийанейским языком.
– Какой кровью наполним ее тело после промывания? – спросил Гипслис.
Он волновался, и только этим можно было объяснить вопрос, ответ на который был очевиден.
– А что мы можем сделать? – ответил Гиймайа, казалось не замечая странной «наивности» земного врача. – Чтобы вызвать членов нашего экипажа и взять кровь для Гийанейи, нужно время, которого у нас очень мало. Кроме того, нежелательно кровь смешивать. А хотя бы для одной промывки нашей крови уже не хватит. – Он помолчал и закончил заметно дрогнувшим голосом: – Она будет жить с вашей кровью в жилах или умрет. Третьего не дано!
Никто в городе еще не знал о случившемся. Никто из знавших здесь, в клинике, не догадался сообщить Стоуну.
Виктор Муратов должен был прилететь на проводы завтра утром.
Когда Марина очнулась, первое, о чем она вспомнила, было как раз отсутствие ее брата и первое, что она почувствовала, была радость, что его здесь нет.
– Долго я была без сознания? – спросила она у врача, сидевшего возле постели.
– Нет, не долго. Минут пятнадцать, – Могу я встать?
– Лучше полежите.
– Нет, не могу! – Марина села в постели. – Как с Гианэей?
Врач помедлил с ответом.
– Вы сами должны понимать, что шансов мало, – сказал он наконец.
– Пусть так. Но что сейчас?
– Идет подготовка к операции.
– Я пойду туда. – Она встала, но тут же покачнулась. Слабость разливалась по телу. – Дайте мне укрепляющего.
– Лучше бы вам полежать, – повторил врач.
– Они не поймут друг друга.
– Вызвали Асанью. Вы им не нужны.
– Прошу вас!
Он понимал, что ей будет легче находиться возле Гианэи, чем лежать здесь, не зная, что происходит. Пусть идет!
Марина проглотила таблетку и выпила рюмку какого-то лекарства. Потом врач помог ей дойти до двери операционной.
Но оказалось, что операция уже началась и на осторожный стук чей-то резкий голос ответил: – Не входить!
Марина опустилась на стул возле двери. Врач ушел. Она удивлялась тому, что ее сердце бьется очень спокойно, и не смогла догадаться, что это действует принятое ею лекарство. Напряжение росло с каждой секундой. Обострившийся слух улавливал шорох за дверью, но не было слышно голосов.
Молчание в операционной почему-то казалось ей угрожающим. Она чувствовала, что долго не выдержит ожидания и неизвестности. Потерять Гианэю казалось ей нестерпимым. Она всегда ее любила, а сейчас, когда каждое мгновение могло стать последним, девушка с другой планеты стала ей дорога, как родная сестра.
Через полчаса выбежавший из операционной врач бросил ей на бегу:
– Она еще жива!
И Марине показалось, что в нее вдохнули новую жизнь. Ничего не означающая фраза повлияла, как обещание: Гианэя будет жить!
В это время в операционной настроение все еще оставалось тревожным.
Операцию производил Гипслис. Гийанейские врачи не были знакомы с земными аппаратами и инструментами. Удаление испорченной крови и постепенная замена ее земной пока что шли нормально. Угрожающих симптомов не появлялось. Но они могли появиться в любую секунду.
Врачи с замиранием сердца следили за приборами. Сердце Гианэи работало пока без перебоев. Земная кровь проходила через сосуды и ткани ее тела, покидала его, заменяясь все новой и новой. Уже не осталось зараженной ядом гийанейской крови, а сердце работало. Оно словно не замечало, что наполняющая его кровь чужая – кровь чужой планеты!
Гипслис работал сосредоточенно, спокойно и четко. Он совершенно забыл, какую операцию производит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132