Люди увидели, как умер первый член экипажа, присутствовали на его похоронах. Разъяснилась ещё одна тайна. Тело умершего положили в каменную чашу. Вспыхнуло пламя и полностью уничтожило труп. Потом они видели, как таким же способом хоронили и других. Число фаэтонцев уменьшалось.
Чаша потухала после каждой погребальной церемонии. Её тушили, но, как это делалось, они не видели.
И оба внезапно поняли, почему пламя горит в чаше теперь. Его некому было потушить. Последний фаэтонец СЖЁГ САМ СЕБЯ!
Пламя его могилы встретило их на пороге звездолёта последним приветом из глуби тысячелетий, символом горящего светильника вечно живущего разума!
Бульшая половина «фильма» была посвящена Венере. И одна за другой раскрылись её загадки.
Фаэтонцы научили венериан выращивать светящиеся деревья, родиной которых, по-видимому, был Фаэтон. Они построили плотины на этой и на других реках и научили венериан сплаву леса. Они снабдили их многими инструментами, в том числе линейками, которые одни остались в пользовании венериан. Всё остальное было забыто или утеряно впоследствии. Они помогли построить город в пещере. Они научили ловить и дрессировать «черепах», превращать их в домашних животных, для тяжёлых работ.
И было ясно, что фаэтонцы говорили с венерианами на их языке, пользуясь для этого какими-то аппаратами с наушниками.
Венериане потеряли большую часть того, чем снабдили их фаэтонцы. Осталось ничтожно мало – жалкие намёки на огромную и кропотливую работу, проделанную пришельцами с другой планеты. Но могло ли быть иначе? Слишком кратковременно было пребывание на Венере фаэтонцев. Семена, посеянные ими, не проросли полностью.
В заключение «фильма» были ясно и просто показаны способы открывать двери на звездолёте. Предположение Мельникова, что они реагируют на жесты, не подтвердилось. Существовали кнопки, и было показано, где их искать.
То, что пятиугольные отверстия открывались как будто сами собой, было результатом подготовки фаэтонцев к приходу людей; их «провели» по кораблю заранее намеченным путём. Всё было продумано и предусмотрено.
А когда промелькнул и исчез последний «кадр», «картина» пошла снова с самого начала. Очевидно, хозяева корабля предполагали, что неизвестные им зрители могут не успеть запомнить и понять с одного раза.
Но Мельников и Второв не стали смотреть «картину» ещё раз, хотя охотно бы это сделали. Они торопились на звездолёт, чтобы рассказать обо всём, что видели. Может быть, Белопольский захочет сам посетить корабль Фаэтона. Времени было мало. До вынужденного отлёта с Венеры оставалось немногим больше двадцати двух часов.
Руководствуясь только что полученными указаниями, они прошли тем же путём обратно в центр, где по-прежнему горело голубое пламя и разноцветно переливались, отражаясь друг в друге, остроугольные грани стен.
Оба, не сговариваясь, поклонились каменной чаше и горевшему в ней огню – могиле последнего человека погибшего Фаэтона, старшего брата человека Земли.
Мельников снял с невидимого постамента свою записную книжку. Если бы он знал, что представляет собой эта чаша, то никогда не положил бы её сюда.
Он протянул руку к незаметной кнопке, чтобы открыть наружную дверь, но она вдруг исчезла. В первое мгновение они подумали, что это прощальная «любезность» хозяев корабля, но по ту сторону пятиугольного отверстия увидели Пайчадзе и Коржёвского. Обеспокоенные продолжительным молчанием разведчиков, товарищи пришли им на помощь. Именно они открыли дверь, намереваясь войти на корабль.
– Что вы видели? – в один голос спросили оба.
– Слишком долго и сложно рассказывать сейчас, – ответил Мельников. – Подождите, когда вернёмся на корабль.
– А можно нам пройти внутрь?
– Лучше не делать этого. Мы слышали какой-то незнакомый запах. Там воздух не Венеры. Если отравились мы оба, то незачем ещё и вам подвергаться неизвестной опасности.
Белопольский, выслушав соображения Мельникова, согласился с ним и приказал возвращаться на звездолёт.
– У меня нет никаких сомнений, что фаэтонцы говорили с венерианами, – закончил свой рассказ Мельников, – с помощью какого-то аппарата. К сожалению, нет никаких указаний, что это за аппарат.
– Я могу объяснить, – сказал Топорков. – Такой же или, во всяком случае похожий аппарат изготовлен мною и Константином Васильевичем. Венериане говорят ультразвуком, и потому мы их не слышим. Чтобы говорить с ними, нужен трансформатор звука. Как я сказал, он готов. Аппарат трансформирует ультразвук в частоту, воспринимаемую нашим ухом. Если бы не авария с двигателями, мы ночью услышали бы их речь.
– Но как вы догадались? – спросил Белопольский.
– Не будучи биологом? – улыбнулся Игорь Дмитриевич. – Догадался, как видите. Мне помог случай. Когда вы вернулись к нам со дна озера, я следил по экрану за венерианами и вдруг заметил на экране стоявшего рядом звукового локатора какие-то линии. Они возникали каждый раз, когда венериане пытались что-то объяснить жестами. Локатор что-то «слышал». Вы знаете, – он работает на ультразвуке. Тогда и мелькнула эта догадка. Потом я проверил её у порогов, во время работы венериан. Удалось даже установить, что ультразвук издают только сами венериане, а «черепахи» нет. Частота их голоса находится на самом пороге слышимой нами полосы частот. Константин Васильевич помог мне, и вот аппарат к вашим услугам, но, увы, он бесполезен.
– Вы сделали большое дело, – сказал Белопольский. – Не нам, так следующей экспедиции такой аппарат очень пригодится. Если люди услышат венериан, то изучить их язык – вопрос времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102