.. Презервативы - это зло, аборты - зло, секс - тоже не слишком-то хорошо. Я был подростком, и все эти нравоучения вступали в противоречие, как с моим собственным, пусть и невеликим, жизненным опытом, так и с рекламой по телевизору. Поэтому я бросил ходить в церковь и, честно говоря, не очень-то об этом жалею.
- Отщепенец! Вам, наверное, пришлось нелегко.
- Наша семья праздновала Рождество, но в нем не было религиозной составляющей, как бы странно это не звучало. Просто день, когда Санта приносит подарки.
- Сначала Санта, потом родственники.
- Точно. Но вы говорили о кризисе веры...
- Ах да! Вы, безусловно, слышали о случаях чудесного исцеления, плачущих иконах и необъяснимых явлениях?
- Я так понимаю, вы не уфологию имеете в виду. Слышал, конечно.
- И что же? - Смарт испытующе смотрит на меня. - Душевный трепет?
Я отрицательно качаю головой:
- Не производит впечатления.
- Об этом я и говорю! Печально, но людям больше не нужны чудеса Божьи. Им давай автоматическую зубную щетку, которая наигрывает "Beautiful Morning", пока вы приводите себя в порядок по утрам. Их больше не трогает воскресная проповедь о братской любви, да и к чертям братскую любовь! Когда придет время "i - House" напомнит о дне рождения близкого человека, а если не хотите отвлекаться, то напишет поздравление и сам отошлет адресату. Автоматизированные забота, внимание, любовь... Осталось лишь придумать автоматический молитвенник, который делал бы это за вас.
- Что лучше - получить формальное поздравление или не получить его вообще? - спрашиваю я. - Как вы думаете?
- Скорее всего, вы правы, - соглашается Алан, - но по правде говоря мне все равно это кажется ужасно безвкусным.
- С тех пор как Билли выпустил новую "ось" ничто уже не может казаться ужасно безвкусным.
Мы громко смеемся, не обращая внимания на взгляды окружающих. Я чувствую симпатию к этому типу, отчасти из-за того, что его манера выражать мысли сходна с моей, отчасти же из-за мягкого обаяния, которое ему свойственно.
- Вы работаете с компьютерами? - отсмеявшись спрашивает Смарт.
- А кто в наши дни не работает с компьютерами? Нет, про "ось" - это старая шутка. При депрессии лучше шутить, чем закидываться флувоксамином.
- Простите?
- Это антидепрессант, Алан. Сразу видно, что повальная мода на депрессивные состояния вас счастливо миновала.
- Просто мне это все еще в новинку, Шон. Мой папа пользовался "Прозаком", но это все, что я помню о таких вещах.
- А что, есть предпосылки?
- Мог бы вам рассказать, но боюсь, ваша подруга будет недовольна столь длительной вашей задержкой.
- Моя подруга?..
- Та, что послала вас за рекламными проспектами. Или вы о ней уже забыли?
- Ах, Мегги! Она ждет меня в закусочной через дорогу.
- Вот как? - Алан удивленно приподнимает брови. - Почему же она просто не зашла сюда и не взяла то, что ей нужно?
- Это ее история, - говорю я. - Как насчет чашечки кофе и занимательного рассказа на десерт?
- Звучит восхитительно, Шон.
- Идем.
Я расталкиваю японцев и сую в карман выполненный в форме белоснежного домика мемо-брелок с презентацией "i-House".
- Надеемся вскоре увидеть вас снова, сэр, - улыбается консультант.
Бедняге жарко и душно, он устал и с удовольствием послал бы всех любопытствующих типов куда подальше, но мысль о премии во втором квартале не дает ему покоя.
Я молча демонстрирую ему отставленный средний палец и удаляюсь в сопровождении хохочущего Алана Смарта.
Тем же вечером Алан, Мегги и я, изрядно набравшись, сжигаем выставку до тла, открывая счет в матче с Atropa Systems.
28. Настоящее: мелочи
Катастрофа происходит на шестой день моего добровольного заключения, когда Мегги входит в комнату с распечатанным выпуском "Milenio" в руках.
- Двести пятьдесят тысяч долларов, - обвиняюще она, - чтобы спустить их в унитаз. Немного расточительно, тебе не кажется, Шон?
- Безусловно, - соглашаюсь я. - В чем дело?
- Читай, мистер я-подчищу-хвосты.
Обведенная жирным красным маркером заметка сообщает мне, что русский умник мертв. Он был размазан грузовиком напротив отеля, откуда вышел, чтобы купить травку. По крайней мере так посчитали полицейские, обнаружившие в карманах бедняги Дмитрия крошки марихуаны. Юнец, наверняка, сказал бы сейчас, что это неправильный подход к ведению бизнеса и был бы совершенно прав.
- Мы можем задействовать криозаморозку? - рассеянно спрашиваю я, отрываясь от чтения. - Может быть, еще не слишком поздно?
- Новость вчерашняя, - фыркает Мегги. - Я уже справлялась у белокурой бестии из "Криолаб 8" и она весьма язвительным тоном объяснила мне, что в таких случаях следует действовать немедленно.
- Вполне в духе доктора Оушен...
Я чувствую себя виноватым. Мне следовало не отмахиваться от звонка Дмитрия, обеспечить безопасность этого умника, и тут же приступить к розыску Красельникова... Я дочитываю заметку, не обращая внимания на ворчащую Мегги.
- Алан здесь?
- Разумеется, он здесь, - раздраженно отвечает Мег. - Собирает очередную вирт-реальность. Говорит, что это помогает ему сосредоточится над составлением плана.
- Идем, - я встаю. - Нам надо поговорить.
- Это уж точно...
Бледно-зеленое - это поверхность, на которой мы стоим, ровная и столь же неестественная, как искусственные покрытия футбольных полей. Бледно-серое - это вся остальная реальность, сфера небес над нами.
Мой желудок бунтует. Мозг не желает мириться с перспективой.
Мы молчим уже около часа, погруженные в раздумья. Главная надежда, разумеется, на Алана, шестеренки мозга которого вращаются - хотелось бы надеяться! - со скоростью, достаточной для того, чтобы вытащить нас за волосы из того дурнопахнущего озера, где мы оказались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57