Я никогда не думал,
что можно застрять в люке, заклинив автомат поперек него. Оказывается, и
это достижимо.
Ревом двигателей и облаком дыма распугав толпу, бронеход снова
вывернул на шоссе. Через несколько минут что-то привлекло мое внимание, и
с раздражением я понял, что на огромном экране фасада одного из домов под
бегущей строкой появляется то мое орущее лицо, то серьезные юнцы,
сбившиеся в ощетинившуюся автоматами кучку, поцарапанный и даже помятый
борт "Тойоты", ее хозяин, с миной великомученика воздевающий руки к
небесам, ствол "локуста", врезающийся в ухо немолодого растерянного
солдата, фотокорреспондентка, кокетливо прикрывающаяся остатками юбки,
корма бронехода с захлопывающимся люком, и облако дыма из выхлопной трубы.
Из-за плеча показалось уже не такое растерянное, как на экране, лицо этого
Каневски:
- Смотрите, капитан, какая оперативность.
Смотрю. Что же еще остается, только смотреть и молчать, иначе ему
придется выслушать мою оценку его недюжинных клоунских способностей и
совет начать карьеру телевизионного комика с этого сюжета. Впрочем,
Каневски не так уж и виноват, я переношу на него недовольство своей ролью
в этой нелепой ситуации. Что же заставило этого явно мирного, потрепанного
человека ввязаться в итало-сицилийскую грязь?
Грязь. Иначе не назовешь войну с мафией. Неизвестно, кто перевел
двухвековой конфликт организованной преступности с официальным
правительством из состояния тайной войны с малочисленными, но страшными
жертвами, в чуть ли не объявленную войну, в которую, по сути, ввязался
весь мир. После Амазонской целлюлозной бойни мир вошел во вкус воздействия
на конфликты глобальными силами, и теперь под всепланетные крики "ура"
новейшим вооружением и многочисленной живой силой навалился на мафию -
"последний оплот насилия, очаг социального заражения, сохраняющий в себе
все извращения и болезни вплоть до почти истребленного СПИДа". Кому
все-таки пришла в голову мысль развязать эту бойню? Мафиози, возжелавшему
закрепить свою власть окончательно и законодательно, уставшему от
марионеток в правительственных креслах, или чиновнику правительства,
приводящему реальность к соответствию букве закона, не предусматривающего
наличия какой-либо власти, кроме собственной?
И из-за этой пакости опять гибнут люди, через пятнадцать лет после
Амазонки, через девяносто три года от Последней Мировой. Мафию истреблять
надо, но не такой же ценой. Раз уж ввязались, придется завершить начатое,
хотя и теперь находятся люди, снабжающие "солдат мафии" не хуже, чем нас,
продающие мафии сведения и планы, а то и просто наши жизни. Пронизывая мир
насквозь, мафия выдирается из него с кровью, болью и обнажением многих
тайных уродств.
Нет, не до этого. Кто и что сделал, разберемся потом, а пока надо
расправиться с этой грязью. Уничтожать без всякой жалости и врагов, и
предателей общества.
Все-таки, что послужило причиной появления здесь странного солдата? В
конце концов, спрошу его самого, благо он все равно еще торчит из-за
плеча. Завтра спрашивать уже может быть не у кого. Или некому.
- Послушайте - Обращение не по форме, так лучше.
- Да, капитан.
- Я не как капитан, а просто так хочу спросить, что же вас занесло
сюда? У вас сын, наверное, и жена, и дело свое есть. То, что вы не из
мафии засланы, ясно, они такого цыпленка жареного держать не стали бы.
Извините за цыпленка, но ваши боевые качества, надеюсь, вам ясны. Так что
же вы - социолог, писатель, набирающий впечатления? Не за деньгами же или
льготами сюда, хотя платят хорошо. В нашем с вами возрасте вроде бы все
уже должно устояться.
- Объяснить можно... Понимаете, я не идеалист, и семья,
действительно... Но когда идет такая схватка со злом, все равно абсолютно
непричастным не останешься. Я просто понял, что должен быть здесь - хотя
бы для того, чтобы на улицах моего городка не было танков и бронеходов,
чтобы мой сын ходил в школу без страха быть убитым в случайной перестрелке
или растерзанным развлекающейся компанией садистов. Традиция вести войну в
живущих городах пришла из прошлого века - вспомните Ольстер, Бейрут.
Сицилия лишь довела это до абсурда, здесь можно на одной улице купить
пачку сигарет, а на другой быть убитым. Ты идешь выбрасывать в
мусоропровод ведро, и не знаешь, что в полусотне метров под тобой этот
мусор летит на голову пулеметчику, ведущему бой в трубе канализации.
Никаких иллюзий по поводу этой войны у меня нет - она идет не на этих
улицах, а в компьютерных системах мощнейших банков мира. Идет продажа
оптом и в розницу, и в нашем лагере тоже немало грязи. Вспомните позорную
историю с генералом Хагеном, в карточной игре с одним из мафиози
поставившем роту солдат против миллиарда в Швейцарском банке. Хаген
проиграл и подвел их под удар лазерного спутника - все сгорели, а на
следующее утро его партнер по игре сообщил все командованию и поместил в
газетах снимки и описание игры.
Но все-таки надо чистить эту грязь и дрянь, и поэтому я здесь. А вы,
капитан? Ведь не деньги же вас гонят с войны на войну. Что привело вас
сюда, что привело на Амазонку, на самую первую вашу войну?
Я молчал. На очередном гигантском экране наши лица и бронеход
чередовались с рекламными сюжетами, и теперь между моим искаженным в крике
лицом и крупным планом помятого борта "Тойоты" вклинились полуобнаженные
девицы, утопающие в пышной пене какого-то моющего средства, а между
жестикулирующим хозяином помятой машины и запутавшимся в автомате Каневски
- толстый младенец, пускающий шоколадные пузыри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19