Но в умах, прошедших обработку антиэтичной системой, просто не могут проявиться идеи, аозволяющие реализовать полёт к звёздам. Справедливо и обратное: Вторжение в глубинные закономерности Вселенной пости всегда приводит к обретению нравственного. Можно по-разному относиться к такому примеру, как академик Сахаров. Но ведь есть ещё Циолковский, Вернадский - почти неизвестные у нас, как философы...
Так кто же они, лотанцы?
Это мы.
Носители усеченной модели нравственности. Жители одинаковых квартир одинаковых городов. Повторяющие свои судьбы с упорством, достойным лучшего применения.
Взрослые.
Не только взрослые, конечно. Такие, как Валёк, составляют немалый процент в каждом классе. Остановившиеся в своём моральном развитии намного раньше, чем в физическом.
Но всё-таки, в большей степени, именно взрослые. Кому, по распостраненному в обществе мифу, принадлежит манера выражаться краткими, командными предложениями? Пренебрегать чувствами, не замечая их, ради материального расчёта? Принимать решения за других, не мотивируя этого, или оправдываясь непониманием окружающими их целей?
Взрослым.
Вступившим на путь Тьмы.
" - Ты много говоришь, - неожиданно произнёс другой Летящий. - Сразу видно - недавно был человеком. Не нужно."
Отбросим рассуждения о Свете, Тьме и Сумраке. Лучше ещё раз перечитать сам роман - там о них сказано почти всё. Разве что, Тьме приданы черты уж очень бульварно-кинематографические. Ну, так это можно списать на принадлежность точки зрения стороннику Света. Силы действительно, достойны друг друга. А "просто садисты", и другие, просто ничтожества, всегда находили себе при них тёпленькое местечко. Им не найдётся должности лишь при герое-одиночке. Потому, что удержаться при таком можно только дружбой или любовью, а эти "просто" не способны ни на то, ни на другое:
"Я полюбила его, а значит, мой отец ошибся. Ибо раба нельзя любить. Он может стоить уважения и дружбы, или ненависти и страха.
Можно овладеть его телом - или отдать ему своё.
Но только свободного можно любить.
От сотворения земли - и до угасания солнца."
Важно совсем не это. Что же даёт победа над чужаками, подобными Тьме и Лотану? Что она значит на самом деле, что изменяется для тех, кто победил?
Кто воспользуется плодами победы?
4. Рыцари.
Роддеры не воспринимались обществом, как враги. Как помеха - может быть, но скорей всего - вообще никак. Телепередачи, исследования - не показатель. Сколько было перестроечных телепередач о неформалах! Как будто кто-то что-то в результате понял, сумел сделать выводы, воздействовать на причины, контролировать процесс...
Скорее, роддеры - символ того, насколько общество не способно прислушаться к себе, остановиться, задуматься:
" - Так. У человечества переходный возраст. А для него тоже есть свои болезни: роддерство, нелюбимый тобой авангардизм..."
Спутать болезнь с болью ещё позволительно. Дикарский подход, много обещающий врачу, взявшемуся за столь запущенный случай. Но вот спутать лекарство с выздоровлением - уже совсем дико.
Сколько не говори "халва", во рту сладко не станет. Сверхвозможности человека, не приходящие к нему вследствие способности контролировать и менять информационную структуру своей личности, тела, окружающих предметов, а насаждаемые искуственно, могут лишь искалечить его.
Единственный намёк на осознание происходящего с обществом позволяет себе ученый-лингвист, сам признающий свою работу бесцельной. А только его труд, постижение на основе законов языка тех самых инструментов психики, что делают человека человеком, а могут сделать и чем-то большим, способен спасти таких, как Мишка и Тимми.
Отец держит в руках спасение сына - и не замечает его. Этого, наконец, хватит, чтобы понять, что никакие слова о "переходном возрасте" не заменят реального понимания того, что творится с цивилизацией?
Переход прерван.
Общество не желает становиться взрослым.
"Повернувшись к Лэну спиной, я посмотрел в зеркало. На себя самого - взрослого и недоумевающего. Почему я до сих пор не сломал ключ, не убил Ивона Настоящим мечом?
- Так получилось, - сказал я своему отражению. Нельзя делать то, что противно, и оправдываться, чтов душе взрослый.
Клинок ударил по зеркалу, и оно взорвалось тысячью тысяч осколков, на каждом из которых дрожало, умирая, моё собственное лицо."
Дети - та мера и тот меч, что избирает и отсекает в настоящем всё то, чему не суждено добраться до будущего.
Нельзя становиться носителем усеченной морали.
Нельзя становиться взрослым, которым не хочешь быть.
А каким можно? В образе старшего поколения смешались черты того, что должно быть отторгнуто, того, что должно быть сохранено, и того, что ещё только собирается появиться на этом свете. Да-да, каждое поколение считает, что принесло с собой нечто, чего ещё не было.
На самом деле, так оно и есть. Но видимо, что-то из принесённого было утеряно, раз цивилизация крутится на холостом ходу, не сдвигаясь с места.
Какой же детали недостаёт в общественном механизме? Чего не хватает, чтобы наконец, осуществился переход к информационному обществу, с его возможностями и скоростью развития?
Нравственной системы информационного общества.
Готовности принять всё, что даст прыжок в быструю, неверную, как отражение в зеркале, на уровень более свободную постиндустриальную цивилизацию. Это не слом и уничтожение морали вообще, как кажется последние несколько десятилетий - замена её на новую версию. Способную справиться со всё возрастающим потоком событий, которые должен контролировать "человек решающий", способную сохранить существование общества и передачу информации в нём.
1 2 3 4 5 6