Из кармашка жилета свешивалась серебряная цепь от часов. Один из бледных пальцев украшал большой серебряный перстень со сверкающим голубым камнем. Белый и голубой в сочетании с серебром были цветами парохода, и Йорк выглядел неотъемлемой частью его.
— О, мне нравится твой костюм, Джошуа, — не преминул заметить Марш.
Йорк улыбнулся:
— Спасибо, он как будто к месту. Ты тоже выглядишь потрясающе.
Марш купил себе новый капитанский китель с блестящими медными пуговицами и фуражку с вышитым на ней серебряной нитью названием парохода.
— Да-а-а, — протянул Марш. С комплиментами у него дела обстояли туго, гораздо проще и легче ему было выругаться. — Ты уже проснулся, когда мы отчаливали?
Большую часть дня, пока Марш, обливаясь потом и нервничая, фактически выполнял обязанности капитана, Йорк проспал у себя в капитанской каюте, размещенной на палубной надстройке. Марш постепенно привыкал к образу жизни, который вел Йорк и его компаньоны: днем они почивали и бодрствовали ночью. Как-то раз он выразил свое удивление; Джошуа только улыбнулся и снова прочел ему стихотворение о «броском одеянье дня».
— Я стоял на штормовом мостике перед трубами и видел, как мы отчаливали. Там было довольно прохладно.
— При быстром движении судна возникает сильный ветер, — пояснил Марш. — Значения не имеет, какая жаркая стоит погода или как сильно горят топки. Наверху всегда приятно и прохладно. Иногда я испытываю жалость к тем, кто едет на основной палубе, но что, черт возьми, я могу поделать, если за такой проезд они платят жалкий доллар.
— Конечно, — согласился Джошуа.
В этот момент судно слегка дрогнуло.
— Что это было? — поинтересовался Йорк.
— По всей видимости, мы наскочили на большое бревно, — ответил Марш. — Правильно я говорю? — спросил он у рулевого.
— Да, зацепили краем, — ответил речник. — Не беспокойтесь, капитан. Повреждений нет.
Эбнер Марш кивнул и повернулся к Йорку.
— Что ж, может быть, пройдем вниз, в кают-компанию? Там должны собраться все пассажиры. Сегодня первая ночь на корабле, они .могут волноваться. Нам нужно увидеться с ними, успокоить всех, проследить за тем, чтобы все шло своим чередом.
— С радостью, — согласился Йорк. — Но для начала, Эбнер, не зайдешь ли ты на минуту ко мне? Хочу угостить тебя вином. Мы должны отпраздновать начало плавания, не так ли?
Марш пожал плечами.
— Выпить по стаканчику? Почему бы и нет? — Он отдал честь рулевому. — Доброй ночи, мистер Дейли. Я прикажу прислать вам кофе, выпьете, когда пожелаете.
Оставив рулевую рубку, Марш и Йорк направились к капитанской каюте. У двери они немного задержались, пока Йорк отпирал замок. Он настоял на том, чтобы его собственная и все остальные каюты первого класса были оснащены хорошими замками. Маршу это показалось довольно странным, однако он закрыл на это глаза. В конце концов, Йорк не привык к жизни на борту парохода, к тому же большинство остальных его просьб оказались довольно разумными, как, скажем, все это серебро и зеркала в главном салоне, превратившие его в такое восхитительное место.
Каюта Йорка в три раза превосходила пассажирские каюты первого класса по длине и вдвое по ширине. По пароходным стандартам она была просто огромной. Марш пришел туда впервые с тех пор, как в ней обосновался Йорк. Он с любопытством огляделся. Пара масляных ламп, подвешенных на противоположные стены, заливали каюту теплым уютным светом. Широкие окна с витражами были затемнены; их закрывали жалюзи и занавеси из тяжелого черного бархата, который в свете ламп казался мягким и богатым. В одном углу стоял высокий комод с тазиком для воды. На стене, висело оправленное в серебро зеркало. Кровать с пуховой периной была узкой, но вполне удобной. Тут же имелись два кожаных кресла и большой широкий письменный стол розового дерева со множеством ящичков, полочек и других укромных мест. Он одиноко стоял у одной из стен. Над ним висела добрая старая карта бассейна реки Миссисипи. Стол был завален фолиантами в кожаных переплетах и кипами газет — еще одна из особенностей Джошуа Йорка: он читал необычно много газет, собранных чуть ли не со всего света; у него были газеты из Англии, газеты на разных языках, в обязательном порядке он читал «Трибюн» мистера Грили и «Геральд» из Нью-Йорка, а также все газетные издания Сент-Луиса и Нового Орлеана и бесчисленное множество разнообразных еженедельников маленьких речных городков. Каждый день ему доставляли груды газет. Но его интересовали и книги; в каюте имелся высокий книжный шкаф, забитый до отказа. Книги громоздились и на ночном столике возле кровати. На стопке книг стояла полусгоревшая свеча.
Эбнер Марш не стал терять времени на рассматривание книг. Рядом с книжным шкафом расположилась деревянная стойка для запасов вина. Аккуратными рядами там лежало около двадцати-тридцати бутылок. Он прямиком направился к ним и вытащил одну наугад. Наклейки бутылка не имела. Содержащаяся в ней жидкость была темно-красного, почти черного цвета. Пробку запечатывал черный блестящий сургуч.
— У тебя есть нож? — спросил он Йорка, повернувшись к нему с бутылкой в руке.
— Не думаю, Эбнер, чтобы это виноградное вино пришлось тебе по вкусу, — заметил Йорк. На подносе он держал два серебряных бокала и хрустальный графин. — У меня имеется отличный шерри, почему бы нам его не попробовать?
Марш испытал замешательство. Шерри у Йорка всегда отличался превосходным качеством, и ему не хотелось бы упускать такую возможность, но, зная Джошуа, он заключил, что вино, находящееся в личных запасах, должно быть высшего качества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23