Впрочем, это не помешало
мне сдружиться с их капитаном Хэлом Уинслоу. Состязались мы часто - и в
матчах за кубок Чикагской межуниверситетской лиги, и на первенство штата,
в региональных и несколько раз в национальных турнирах. В большинстве
встреч Чикаго победил - в большинстве, но не во всех. Однажды мы отобрали
у них титул чемпионов города, потом крупно разгромили еще несколько раз, а
в том, рождественском чемпионате десятилетней давности нам оставалось
полшага до самой крупной из побед.
Питер поднял руку с двумя пальцами, выставленными вверх в форме буквы
V, снова опустил ее на руль и помрачнел.
- Продолжай, продолжай, - поощрила Кэти. - Я затаив дыхание жду
развязки.
Питер проигнорировал насмешку жены.
- Спустя час после начала матча половина участников турнира
сгрудилась вокруг наших столов. Все видели, что чикагцы попали в трудное
положение. Мы добились явного преимущества на двух досках и выровняли
позицию на двух остальных. Я играл за третьей против Хэла Уинслоу.
Продолжение не сулило ничего интересного, и он согласился на ничью. За
четвертой доской сидел Экс, соперник начал теснить его...
- Экс?
- Эдвард Колин Стюарт - все звали его Эксом. Большой оригинал...
Скоро ты с ним познакомишься. Так вот, он сделал несколько неточных ходов
и постепенно попал в безнадежное положение.
- Проиграл?
- Да.
- Не очень-то понятно, что ты подразумевал, говоря о беспримерном
успехе, - заметила Кэти. - Впрочем, у каждого свой взгляд на то, что
следует считать триумфом...
- Экс проиграл, - продолжал Питер, - но на второй доске дела шли
получше. Дельмарио делал со своим противником что хотел. Парень еще
немного подергался, но Стив в конце концов дожал его и заработал очко.
Счет сравнялся и стал полтора на полтора при одной еще не оконченной
партии. И в ней - невероятно, но факт - наш игрок тоже имел преимущество!
За первую доску мы посадили Брюса Банниша. Форменный индюк, но шахматист
неплохой. Играл он за счет своей поразительной, прямо-таки фотографической
памяти на уровне той же категории А. Дебюты все помнил вдоль и поперек. А
в соперники ему достался Великий Роби. - Тут Питер кривовато усмехнулся. -
Мастер Робинсон Весселер, великий и в прямом, и в переносном смысле. Весил
сотни четыре фунтов и притом был чертовски силен в шахматах. Сядет,
бывало, перед доской, сложит руки на пузе, скосит свои заплывшие глазки на
фигуры, да так и застынет до конца партии. Шевелился, только делая ходы;
одним своим видом мог сокрушить соперника, не говоря уже о мастерстве.
Банниша он должен был разделать под орех - рейтинг-то на четыреста баллов
выше! - но не тут-то было. Благодаря своей феноменальной памяти Банниш
обставил его в дебюте, разыграв малоизвестный вариант сицилианской защиты,
и теперь теснил по всем направлениям. Невероятно сложная атака! Острая и
позиционно, и тактически; другой такой я не видел. Контратакуя на ферзевом
фланге, Весселер создал там некоторый перевес, но по сравнению с угрозой
Банниша на королевском фланге тот перевес ничего не значил. В общем, все
уже решили - выигрышная позиция.
- Выходит, вы чуть не стали чемпионами?
- Нет. Да мы и не рассчитывали, тут у нас шансов не было. Выиграв
матч, мы сравнялись бы с Чикаго и прочими, кто набрал по шесть очков из
восьми возможных, а чемпионом стала бы одна из команд, набравших шесть с
половиной, - либо Беркли, либо Массачусетс. А мы просто хотели победить.
Мы жаждали этой небывалой победы. Ведь команда Чикагского университета
считалась сильнейшей в стране, а мы не были лучшими даже в своем колледже.
Обыграй мы их - то-то была бы сенсация... Оставалось совсем чуть-чуть.
- И чем все кончилось?
- Банниш продул, - скорчив кислую мину, ответил Питер. - Откровенно
сдал партию. В ней наступил критический момент; нужно было пожертвовать
коня... Ты знаешь, что такое жертва в шахматах? Это когда игрок
сознательно отдает материал, то есть пешку, качество или фигуру, получая
взамен позиционное или игровое преимущество. Так вот, после двойной жертвы
белых у Весселера совершенно оголялся королевский фланг, и Баннишу
открывалась возможность острейшей атаки. Но ему не хватило смелости. Он
зачем-то начал сдерживать контратаку на ферзевом фланге, в конце концов
сделал неуверенный ход и потерял темп. Весселер усилил давление,
перебросив на ферзевый фланг еще одну фигуру, а Банниш вместо того чтобы
развивать преимущество на королевском, продолжал обороняться. Вскоре
преимущество растаяло, атака захлебнулась, и Весселер, конечно, додавил
противника.
Даже сейчас, через десять лет, рассказывая о той партии, Питер
почувствовал горечь разочарования.
- В общем, мы проиграли два с половиной на полтора, а Чикаго остался
чемпионом. Сам Весселер потом признался, что проиграл бы, возьми Банниш
пешку конем. Эх, проклятие!
- Ничего особенного. Вы проиграли, просто-напросто проиграли, вот и
все.
- Еще чуть-чуть, и выиграли бы.
- Чуть-чуть не считается, - проворковала Кэти. - Либо выиграли, либо
нет. Оказывается, ты уже тогда был неудачником, дорогой. Знать бы об этом
раньше...
- Не я, черт побери, а Банниш! - возмутился Питер. - И кстати, это
было вполне в его духе. Несмотря на свою первую категорию и знаменитую
память, как командный игрок он не стоил ничего. Ты себе не представляешь,
сколько он продул партий, играя за сборную. Лишь только противник усиливал
натиск - все, сливай воду:

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4