Чувствуете себя ненужной?
— Наоборот, перестала мучиться угрызениями совести. Так приятно устроить себе пару дней каникул. Посмотреть новый мир.
Я кивнула. Больше говорить было не о чем, и меня опять закогтил цепкий и ледяной страх за Дьятру. Сегодня у него бой со Вторым Предрешателем.
— Победит Дьятра, — сказала Альдевен. — Я лайто, у меня есть дар предвидения. Дьятра победит.
В голосе Альдевен звучала затаённая радость. Она коротко глянула на меня, дёрнула ушами и ответила:
— Преданность прощает всё, что угодно, но только не предательство. Это последняя грань. Тройственной Триаде мы больше не принадлежим. И не называем их Всеблагими. Наш народ утолит обиду хмельным мёдом мести, пусть его и приготовят другие руки.
Альдевен потеребила прядь волос, отвернула верхушки ушей к затылку и спросила:
— Хорса, почему ты отвергаешь присягу Светозарного Народа?
Как же мне надоела эта манера говорить иносказаниями!
— Хелефайям давно пора научиться жить самостоятельно, — ответила я.
— Ради нас ты бросила вызов самим Высочайшим Предрешателям, — говорила Альдевен, а верхушки ушей дёргались в разнобой, мочки сжались. — Были и другие причины, но одна из них — мы. Пусть даже самая мелкая причина. Но такого подарка нам не делал ещё никто. В том числе и ради нас, — с ударением сказала она, — ты прошла через Мёртвую Бездну. И отвергла нашу присягу. Почему, Хорса? Чем так плохи Звездорождённые, что оказались недостойны тебя?
— Альдевен… — начала я.
— Причина только одна, — перебила она. — Но ты не хочешь называть её из жалости. — Альдевен подошла, наклонилась ко мне, опершись ладонями о столешницу. — Даже правды не хочешь нас удостоить, выдумываешь разные сладенькие отговорки о свободе и самостоятельности. А правда заключатся в том, что ты не принимаешь в Царство людей бесполезных. По-твоему, Перворождённые годятся только на то, чтобы вылизывать пятки Предрешателям. Для тебя, как и для них, мы — никчёмное дивнючьё.
Она резко отвернулась, отошла на середину кабинета и сказала, не оборачиваясь:
— Это неправда, Хорса. Ты ведь троедворка, а там о нас ничего не знают, совсем ничего. Мой отец жил в Новгороде. Когда директор Альдис подписал Пражский договор, когда вышвырнул Светозарных как мусор, отцу было двадцать два года. В Хелефайриане переселенцев никто не ждал… Первое время, около ста пятидесяти лет, их даже не считали полноценными людьми Древнейшей Крови, выходцы из Троедворья казались всем инородцами. Ведь многие из них ничего не знали о Девятке, а знающие думали, будто Тройственной Триады давно уже нет. Но позже всё наладилось. К переселенцам привыкли, и даже стали считать жертвами предательства, сочувствовать.
— Это действительно было предательством, — сказала я.
— Не больше того, которое совершаешь сейчас ты, Хорса. Ты тоже не веришь в нас. Отец рассказывал, как их владыка молил Дидлалия позволить общине остаться. Она была самой крупной, большинство Звездорождённых выбирали Свет. Захоти Дидладий… или Тенурариан, или Ниола, Древнейшую Кровь оставили бы в Троедворье. Альдису было, в общем-то, всё равно, он предоставил право решения большакам. А они не верили, что Дивный Народ сможет пригодиться в Величайшей битве. Считали красивой безделушкой, — Сладостноголосые Прекраснолики, Слагатели Слов и Сплетатели Звуков, Танцующие-В-Ночи… В Тродеворье всем было не до развлечений. А серьёзного дела Перворождённым никто и никогда доверить не захотел… Но мы не бесполезны! — Альдевен резко обернулась, подошла.
— Мы очень многое умеем, Хорса. Такого больше не сделает никто. Только Древнейшая Кровь может проводить полную трансмутацию стихий. Сделать Воду Землёй, и превратить Огонь в Металл под силу лишь нам. Но это никому не нужно… Никто даже не задумался, что это может дать. Вслед за самой первой Тройственной Триадой нас все считают только игрушкой. Некоторые, правда, нам восторженно поклоняются, называют Благословеннейшими и Всемудрыми, Дивнорождёнными и Совершеннейшими… Но это ничего не меняет — быть идолом ничуть не лучше, чем куклой, потому что ни кукол, ни идолов никто никогда не считал людьми!!!
— И ты хочешь доказать Девятке, — поняла я, — что хелефайи — люди, и потребовать должного людям уважения?
— Да! — выкрикнула она. — И не только Девятке. Всем. Тебе. И недосягаемо высокомерному Троедворью, отупевшему от непрерывного осознания собственной великой миссии. Омертвелым от кастовых предрассудков Альянсу и Лиге, где каждый день убивают душу. Толкиенутым ролевикам, которые норовят трусливо спрятаться от неудачливой судьбы, вместо того, чтобы изменить в ней даже самую ничтожную малость.
Альдевен села на диван, обхватила колени руками, прижалась к ним лбом.
— Нина, хелефайи смогут подняться от идолов и кукол до людей, но нам нужно, чтобы хоть кто-нибудь в нас поверил. Тем более нам нужна вера начертателя пути. Когда-то очень давно из мелкого тщеславия, чтобы только называться Избранным Народом, стать фаворитами Предрешателей, мы искалечили сами себя. Но теперь начали выздоравливать. Смешно, но первую порцию лекарства нам дали именно Предрешатели, пусть и не по своей воле… Нина, чтобы исцелиться, калекам требуется время. А до выздоровления колченогие не смогут идти без костылей. Нам нужна опора, Нина. Костыли.
— Хорошую роль ты мне отвела, — хмыкнула я.
— Прости. — Альдевен выпрямилась, посмотрела на меня. — Но мне больше некого просить о помощи. Никто другой просто не поймёт того, что я тебе рассказала. Прости, что вешаю на тебя новую заботу. Но не прогоняй. В одиночку нам действительно пока не выжить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161