Малькольм был готов держать пари, что это были обезьяны, нацелившиеся покопаться в кучах городского мусора, а может, и леопарды, привлеченные запахом домашнего скота. Сегодняшняя ночная стража обещает оказаться весьма интересной!
— А если ваш сосед страдает от непомерной гордыни? Научите его смирению, только так можно спасти его душу. Жадность, гордыня, чревоугодие. Ищите в ближнем эти страшные грехи. И искореняйте их!
Он простер над толпой руки в заключительном благословении. Солдаты, ремесленники, крестьяне и бывшие матросы сидели, лишившись дара речи, глядя друг на друга со всевозрастающим подозрением и страхом.
Губернатор перекрестился и начал есть — но медленно, чтобы не быть заподозренным в грехе чревоугодия. Остальные последовали его примеру, время от времени недобро поглядывая друг на друга. «Который тут призывает дьявола во злобе его?» Малькольм без труда читал их мысли.
Позже, когда они остались одни, Кит холодно взглянул на него.
— Очень надеюсь, что ты осознаешь, что с ними делаешь.
— Ты хотел вывести их из равновесия. Я рассчитываю, что следующие два денька будут интересными.
Кит только хмыкнул и стал укладываться в постель. Он видел, что его план вымотать поселенцев в первую очередь сработал в отношении Малькольма. Бедняга падал с ног от усталости.
— Спокойной ночи, — тихо пожелал Малькольм.
— Надеюсь, приятель, теперь ты уснешь, как покойник, — огрызнулся в ответ Кит.
Малькольм сдержался. Он должен терпеть выходки Кита и глотать его оскорбления. Считай это епитимьей, отец Ксабат Когда Малькольму наконец удалось уснуть, его мучили кошмары, разбудившие его еще до полуночи. Он ворочался в темноте, глядя в невидимый дощатый потолок.
Как же ему вернуть дружбу Кита? Малькольм был стольким ему обязан, что никакой жизни не хватит, чтобы расплатиться. Кит доверил ему и самую большую свою ценность — внучку, а он не оправдал доверия. Мысль о том, что она, вся израненная, ежится сейчас в темноте своей вонючей тюрьмы, не имея ничего, кроме грубого рубища и вшивого грязного одеяла, была невыносима… Кулаки Малькольма сжались сами собой. Эти грязные поселенцы могли заразить ее венерической болезнью, она могла забеременеть от них…
Малькольм резко повернулся на бок и стиснул зубы. А ведь она могла забеременеть и от него! Да, трудно обижаться на Кита за его холодные, уничтожающие взгляды. Допустим, Малькольм не мог справиться со своим чувством к Марго, но вполне можно было удержаться от этого дикого пьяного позыва там, на улицах Рима. Да, этого-то можно было избежать.
«Я это как-нибудь улажу, — твердо решил он про себя. — Как-нибудь».
Он так и не успел придумать как, поскольку в ночной тишине раздался дикий вопль и вслед за ним выстрелы. Кто-то закричал в предсмертных муках.
Тревожно забил сигнальный колокол.
Кит вылетел из кровати, на ходу одной рукой нащупывая кинжал в своем камуфляжном мешке.
— Что за черт? — моргая, спросил он.
— Думаю, мои планы начали осуществляться, — сухо ответил Малькольм.
Послышались глухие приближающиеся шаги. Отчаянный стук в дверь. Малькольм с усилием поднялся с кровати и отворил дверь.
— В чем дело? — озабоченно спросил он. — Мы слышали выстрелы и звон колокола…
— О, отец мой, пожалуйста, быстрее. — Это был Франциско, один из солдат. Его голос дрожал.
Малькольм поспешил за солдатом, Кит двинулся следом. У ограды форта они увидели Задорнина, моряка-баска, лежащего на грязной земле. Он был ранен в грудь навылет. Было очевидно: этот человек умирал.
— Я видел демона, отец, — прохрипел моряк, — там, на стене. Я закричал, и часовой выстрелил…
— Это было какое-то бесформенное существо. — Пели, один из солдат, говорил дрожащим голосом. — Оно было похоже на человека и закричало голосом Задорнина. Мы выстрелили, и оно исчезло с визгом, а на этом месте оказался умирающий Задорнин.
Моряк терял сознание от боли и потери крови. Рана в его груди была чуть не с кулак. Малькольм взял его за руку и читал отходную молитву, пока моряк не испустил дух. Эта смерть потрясла Малькольма. Чтобы не раскиснуть, ему пришлось напомнить себе, что эти люди позволили умереть Кугу ван Биику, а теперь собрались умертвить Марго и Кайнана самым мучительным способом. Он как раз осенял себя крестным знамением, когда между солдатами ночной вахты разгорелась нешуточная драка.
— Если бы, будь ты проклят, ты не заснул на вахте….
— А если бы ты мог так же ловко стрелять, как ты ловко отлыниваешь от службы…
Кулачная драка была короткой и жестокой. Малькольм и Кит наблюдали за ней, не произнося ни слова. Малькольм, во всяком случае, не собирался утихомиривать взбесившихся солдат. В конце драки Аморо щеголял сломанным носом, а Лоренцо выплюнул на землю пару окровавленных зубов.
— Я полагаю, — холодно распорядился Кит, — что вы похороните убитого вами человека. Займитесь этим сейчас же. А когда покончите с этим, мы приступим к заутрене.
Солдаты поворчали в бороды, но послушно отправились за лопатами, чтобы рыть могилу.

* * *

Марго просидела в своей темнице почти до полудня, прислушиваясь к звукам диких ссор между ее захватчиками. Что бы там ни делали Кит с Малькольмом, они своего добились — враги слабели. Хорошо! Прошлой ночью выстрелы пробудили ее от кошмарного сна. Она не знала, что происходит, но надеялась, что ни Кит, ни Малькольм при этом не пострадают. Больше всего она боялась, что Кит погибнет и Малькольм останется один среди преисполненных подозрительности португальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165