- Что ж, давайте попробуем наверстать упущенное, - сказал он с преувеличенным энтузиазмом и двинулся через госпиталь вслед за офицером.
Он шел в молчании. Было мало надежды на то, что встреча с Гордоном окажется продуктивной, но ее совсем не осталось, когда он увидел четырех незнакомцев, сидящих в кабинете комиссара.
Гордон закатил глаза, давая понять, что в этой ситуации он бессилен и что Бэтмэн сам напросился. Затем началось бюрократическое вытягивание жил. Когда Брюс Уэйн стал Бэтмэном, он узнал, что множество людей, которым он старался помочь - загруженных работой, низкооплачиваемых агентов правоохранительных органов - при первой возможности встанут у него поперек дороги. Он принимал их неприязнь, их туповатые насмешки и уколы как часть той цены, которую ему приходится платить, но после того, как федеральный начальник в четвертый или пятый раз завел речь о "бессербских повстанцах", Бэтмэн потерял терпение.
С холодной вежливостью он объяснил, что тело, которое они забрали, принадлежало гагаузу - туркоязычному христианину из центрального нагорья Бессарабии. Молодой человек в госпитале - этнический русский, чьи предки были переселены в Бессарабию Иосифом Сталиным в 1940 году. Проезжавшая мимо машина с автоматчиками могла быть и случайным совпадением, но если нет, то инцидент скорее всего инспирирован румыноязычными молдовскими агентами, чрезвычайно заинтересованными в предотвращении сделки обмена иконы на оружие. Таким образом, существуют три группировки, живущие на территории, отождествляемой с Бессарабией, причем ни одна из них не называет себя бессарабами.
Сербы же, добавил Бэтмэн, сражаются на территории, принадлежавшей ранее Югославии.
Один из федералов имел смелость делать пометки; остальные трое скрестили руки в упрямом молчании. Гордон попытался разрядить предгрозовую ситуацию легкомысленной шуткой.
- О, где вы, добрые старые деньки, когда Восток противостоял Западу, и все носили черные шляпы одного размера.
Федеральный начальник, который, конечно, пометок не делал, брезгливо встряхнул руками, словно дотронулся до чего-то мерзкого. "Вы поставили под удар крупную международную антитеррористическую операцию, мистер Не-знаю-как-вас-там. Я не имею полномочий разглашать, какие силы вовлечены в это дело, но наши люди присутствовали на месте и были готовы вмешаться, когда вы своим трюкачеством разрушили все. Теперь мы на нуле. Сделка не состоится. Мы потратили время и деньги налогоплательщиков. Мы собрались здесь с надеждой на то, что бессербы, - он подчеркнуто не изменил произношение, - возобновят контакты прежде, чем вернутся в Канаду и исчезнут с нашего горизонта".
Их люди на месте? Женщина-кошка? Женщина-кошка - федеральный агент? Женщина-кошка - шпион? Сама мысль об этом была смешной, но все же она была единственным человеком на той улице, чьи мотивы оставались неясными. Во всем этом было очень мало смысла, но, если честно, и во всей ситуации его было очень мало.
Бэтмэн стоически выслушивал уничижительные нотации и скрытые угрозы, пока федералы не утомились и не отправились восвояси. Тогда он повернулся к Гордону. "Я хотел остановить их", - сказал он ровным голосом, не акцентируя, кого именно имеет в виду.
- Я знаю, ты сделал все, что мог, - вздохнул Гордон. - Я и не ждал, что ты сумеешь один вовремя остановить всю эту кутерьму. Весь мир взбесился, а мы стараемся сохранить мир в Готам-сити. Федералы требуют особых полномочий. Я готов их предоставить и надеюсь только, что больше не будет кровопролития.
- Нет, Гордон. Я могу докопаться до самого донышка всего этого дела во всяком случае здесь, в Готам-сити. Я нашел ключ, - он подумал об иконе, запертой в подвале Уэйновского фонда. - Я могу заманить всех участников в одно место, и когда это случится, дам тебе знать.
Гордон начал было спорить, но передумал. "Ты знаешь, как меня найти. Будь осторожен. Для федералов ты просто очередной детектив-любитель. Если они не смогут накрыть этих - как ты сказал, они называются, га-га-кто? - то они будут счастливы вывести тебя из игры".
Бэтмэн поблагодарил его за предупреждение и ушел.
ПЯТНАДЦАТЬ
- Это выходит за пределы наших полномочий, - проговорил директор отделения Воинов Дикой Природы, попыхивая трубкой.
Ему было лет сорок пять и, несмотря на трубку, аккуратно подстриженные волосы и одобряемый истэблишментом твидовый пиджак, он выглядел так, словно гораздо лучше чувствовал себя где-нибудь в парке, в бисерных бусах и клешеных штанах, распевая "Дайте миру шанс" под легким марихуановым кайфом. Именно поэтому его явное нежелание предпринимать какие-либо действия в отношении пачки фотографий с подробными пояснениями на обратной стороне особенно разочаровывало Бонни. Она не осмеливалась произнести что-нибудь или собрать фотографии, которые он ей вернул, потому что боялась швырнуть их ему в лицо и вылететь отсюда без работы. Работа даже такая практика, как эта, где она почти ничего не получала и жила на солидную родительскую субсидию - была очень важна для ее поколения. И она ждала, что ее босс, как представитель предыдущего поколения, проявит большую широту духа.
- Это очень хорошо сделано, - заверил ее директор, вновь пододвигая к себе пачку фотографий. - Очень убедительно. Что-то, конечно, необходимо предпринять в отношении этого человека. Но я не уверен, можем ли мы...
- Если мы не можем, Тим, то кто? Куда мне послать эти снимки? Или же мне придется найти человека, который - или которая - возьмет дело в свои руки. Неужели кому-то придется вламываться в эту квартиру и делать то, что должны сделать мы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64